страх огромного количества растерянных существ.
Я словно сама оказалась в воде среди десятков морских змей. Чувствую их ужас и свой собственный.
Лёд, хаос, страх, смерть.
И неожиданно в моей голове сходятся все части картинки. Ледяной плен Хаоса, а затем лишь краткий миг жизни на свободе и следом оглушающие лучи артефакта.
И снова лёд.
Лёд, которым теперь уже Велл пытается сковать едва пришедших в себя существ, не понимающих, что происходит, и очень испуганных.
«Они не враги».
Эта мысль чётко звучит в моём сознании. И мне некогда разбираться, кем она навеяна: Аиррой или Тирой.
– Велл!
Но белый дракон продолжает изрыгать ледяную смерть. Я должна остановить его.
«Аирра».
«Не могу. Нужен обор-рот!»
«Помогу! Откройся!»
Не сразу соображаю, что последние слова идут от Тиры. Но, едва поняв, чувствую поток силы, по капле вливающейся в моё солнечное сплетение.
«Пр-рими. Это дар-р мор-ря», – в голосе Тиры мольба.
И я открываюсь навстречу.
Неважно, какая стихия готова поделиться с тобой силой. Я переполнена ей до краёв. Пора взлетать.
Распахиваю крылья, но они беспомощно хлопают по воде. Тира пытается меня поддержать, но драконица значительно крупнее.
Хаос! Чтобы оттолкнуться, нужна твёрдая опора. И она появляется. Отпихнув в сторону моего нарга, Джарр подставляет свою спину.
«Он всё понял», – ликуем мы с Аиррой и, не теряя больше времени, взмываем в воздух.
Огненный поток плавит лёд, тёплый водопад обрушивается вниз на наргов, высвобождая их из ледяного плена.
Надо сказать, Велл, оказавшись в столь странной ситуации, ориентируется быстро. Зависает над проливом, не вмешиваясь, но и оставаясь на страже. И только когда нарги, повинуясь моей мысленной команде, которую я передаю через Тиру, волной разворачиваются прочь от кораблей, Велл, убедившись, что никто ни на кого не нападает, опускается на палубу «Стремительного».
Повинуясь Джарру, моя драконица совершает оборот да так ловко, что я оказываюсь на руках у Рэя, стоящего по пояс в воде на мелководье.
– Ругаться будешь? – спрашиваю мужа, хитро прищурившись. – Если что, я действовала по ситуации.
– Буду, – притворно хмурится Рэй. – Всю спину Джарру расцарапала, когда отталкивалась. Теперь и он знает, какая страстная истинная ему досталась.
Обвиваю шею мужа руками и тянусь за поцелуем.
– Вот уж не думал, что женюсь на королеве наргов, – говорит Рэй, нежно захватывая в плен мои губы.
Эпилог
Прошла неделя. Авейра
«Рэй! Гард! Рэй! Гард! Возьми меня!» – скандирует обезумевшая толпа.
Вздрагиваю и просыпаюсь.
Рэй реагирует моментально, подгребая меня к себе.
– Что-то приснилось? – зевнув, спрашивает он и утыкается носом в мою макушку.
– Наша первая встреча там, в порту.
– М-м?
Рука мужа не спеша скользит по моей спине вниз, мягко сжимает ягодицу, внизу живота растекается расплавленный тягучий мёд, и мысли начинают путаться. Да и не так уж важно то, что мне приснилось. Или нет?
– Погоди, – барахтаюсь я, пытаясь отодвинуться, и выпаливаю: – Мы сегодня вернёмся на Авейру, и тебя снова будут встречать криками «Возьми меня»?
– Хм, – рука замирает, оглаживая моё бедро. – Если тебе это так важно, меня никогда не заводили эти чаячьи вопли.
– Ты хочешь сказать, – у меня получается, откинув голову назад, заглянуть ему в глаза, – что тебя не радовала такая популярность?
– Нет, Кира, – Рэй замолкает, и я чувствую, что признание даётся ему тяжело. – Я принимал её как должное, но внутри было пусто. Все эти минутные встречи оставляли после себя лишь ощущение тоски и безысходности. Но другой жизни я просто не знал. Князем Дайрини и драконом я ведь стал совсем недавно
– И адмиралом, – подсказываю я.
– И адмиралом, – соглашается он со вздохом. – А так, пират, безродный приёмыш рыбака… Мог ли я надеяться, что встречу истинную пару? Да и откуда быть таким мыслям, если я себя и драконом не считал? Мне до сих пор не верится, что ты существуешь.
До меня долетает отголосок его давней тоски. И я прижимаюсь к мужу. Мне больше не нужны слова и признания. Я и так чувствую.
Но Рэй продолжает, и теперь уже он отстраняется от меня:
– Я не сомневаюсь, что в прошлой жизни у тебя было много высокородных поклонников, которые ценили в тебе и твою красоту, и твоё положение в обществе. Хочу, чтобы ты поняла это сейчас: по многим качествам я никогда не стану таким как те, кто тебя окружал. Возможно, было бы иначе, если бы я вырос под опекой своих родителей в княжеском замке. Но я такой как есть. И если честно, твоё происхождение меня не радует. Мне было бы проще, если бы ты была обычной девушкой. Я не приспособлен к светской жизни. Настолько я измениться не смогу и в будущем. Я морской дракон. Благодаря тебе, я соединился со своим зверем, и теперь мне даже на время далеко от воды не уйти. Море – моя жизнь.
– И моя теперь тоже, – не выдерживаю я. – С чего ты взял, что мне интересна светская жизнь?
Шмыгаю носом и тут же ощущаю, как напрягается Рэй:
– Это ещё что за слёзы?
– Ты так сейчас говоришь, – всхлипываю я, – что мне показалось, ещё немного, и ты вернёшь меня родителям со словами, что такая жизнь не для меня.
– Даже не думай, жена, – рычит Рэй.
И его рык отзывается внутри меня множественными сладкими спазмами.
– Я же сказал тебе, – ладонь мужа властно ложится на мою грудь, – что не изменюсь в главном. Пират и проходимец? Так ты меня называла? Я не настолько благороден, чтобы от тебя отказаться. Но и другие женщины меня не интересуют, как, впрочем, никогда всерьёз и не интересовали. Ты. Моя. Единственная.
И Рэй буквально въедается в мои губы поцелуем, подминая под себя.
Он так долго и убедительно доказывает мне свою любовь, что, обессилев, я умудряюсь проспать момент нашего прихода в порт.
Будит меня мягкий удар борта о причал и многоголосый шум порта. Рэя рядом нет.
После горячей ночи ни одна плохая мысль не успевает проникнуть в мою голову. В том числе и потому, что дверь в каюту немедленно открывается, и я вижу его, своего любимого мужа.
На лице Рэя несвойственное ему волнение и толика растерянности.
– Кира, поспеши, – говорит он. – Тебя ждёт сюрприз.
*****
Порт Авейры встречает меня знакомым гулом. Весьма отдалённым. Настолько, что даже криков не разобрать. Причал непривычно пуст. Поворачиваю голову и вижу: там, где на него можно ступить с набережной, плотной стеной стоят гвардейцы. На них знакомая форма Южного предела.
И я уже не удивляюсь, увидев
