она куда-то перед собой, видимо, напряженно размышляя. — Нет друзей, близких людей, значимых увлечений. Должно быть, жизнь у тебя попросту скучна, потому ты и не боишься даже, когда смерть рядом.
— В чем-то ты и права, — сознался Кенрон. — Мне бывает скучно в Керфене, потому я и хочу посмотреть, что происходит в других странах.
Лиара пристально взглянула на него.
— Думаешь найти там что-то значимое для себя? — спросила она и шепотом добавила. — Я не думаю, что это сработает.
Кенрон почувствовал, что на его давнюю мечту решили покуситься. И Лиара была последней, от кого он этого ожидал. Отец нередко говорил, что ему нечего делать в других странах, что ему все равно не найти путь из Дайгона, а, если и найдет, его заставят охотиться в каком-то другом лесу, потому, что это лучшее, что он умеет делать. Нападки отца он давно научился пропускать мимо ушей, однако, эта девица кобольд почти задела его за живое.
— Ты там не была, — бросил он.
— Конечно, нет, — кивнула Лиара. — Дело ведь не в том, где ты находишься. А в том, позволяешь ли ты себе привязаться к чему-то или нет. Дело нехитрое воротить от всего нос, говорить — это мне не интересно, с этими дружить не собираюсь. Поеду лучше заграницу.
— Я не просил этих кобольдских мудростей, — отрезал Кенрон, его желание о чем-то расспрашивать эту девицу улетучилось. — Они нам сейчас не помогут.
И Лиара замолчала, она отвернулась к лесу, сложила ногу на ногу и принялась раскачиваться вперед-назад, насвистывая какую-то мелодию.
Кенрон давно заметил, что прождать десять минут или даже полчаса не составляло для него проблем. Он часто ждал в засадах неподалёку от ловушек или звериных троп, он словно впадал в транс, отключая чувство времени. До явления Азара оставалось около часа, Кенрон был уверен, что и в этот раз сможет отключить внутренние часы и время их встречи подойдет мгновенно. Он не знал, что еще можно сделать. Возможно, это был последний час его жизни, дальше будет либо что-то совершенно новое, либо ничего вовсе. Провести этот час, слушая мерный шум леса, и на удивление мелодичное напевание Лиары было не такой плохой идеей.
Неожиданно Лиара перестала напевать и принялась говорить. Она рассказывала о жизни до того, как ее перевезли в Дайгон. Слушая ее, Кенрон размышлял, как ему поступить при следующей и последней встрече с Азаром. Казалось, что вариантов всего два — съесть зерно, стать рабом Монтуна или погибнуть под атакой фаргов. Чуть позже, если он применит камуфляж и почти сразу, если не воспользуется своей способностью. Он мог дать Азару бой, о котором говорил, но это будет скорее символическим актом неповиновения, не более. Однако, слушая Лиару, он понял, что мог быть и третий вариант. Пусть шансы, что дело выгорит были исчезающе малы.
Крупная тень фарга пересекла поляну, Кенрон заметил, что уже без труда отличает этих птиц от любых других лишь по очертанию их бесперых крыльев. Он не был рад этой своей осведомленности и с удовольствием променял бы ее на неведение, если бы только надоедливые птицы убрались из его жизни. Конечно, понимал Кенрон, если когда-то и произойдет такое чудо, заплатить ему придется чем-то несравненно большим. За первой тенью показалась вторая и третья, фарги словно устраивали какое-то представление, снова и снова пролетая через одинокий луч солнца, пробившийся к поляне через тучи. Кенрон нехотя поднял глаза — вся стая фаргов парила высоко над его головой. По нисходящей спирали к нему спускался их вожак, более крупный, с черным окрасом.
— Вот и наши друзья, — сказал Кенрон, голос его звучал буднично, словно их и вправду решили навестить старые приятели.
Лиара тоже заметила фаргов, вскочила с камня и принялась тревожно переминаться с ноги на ногу. Затем быстрым шагом направилась к краю опушки, она обернулась лишь единожды и произнесла:
— Я постою в сторонке, если ты не против.
Кенрон кивнул. Он опасался, что у Азара вот-вот закончится терпение, и он решит заняться кобольдами лично. Одного меткого удара клювом вполне могло хватить, чтобы прервать жизнь одного из этих незадачливых существ.
Азар опустился недалеко от того камня, где сидел Кенрон и не торопясь сложил крылья. Все остальные фарги остались в воздухе, где они были куда опаснее, чем стоя на земле.
— Время вышло, — его тон не терпел возражений.
— Я думал, у меня есть еще минут пятнадцать, — как бы между прочим заметил Кенрон.
Он с самого начала предчувствовал, что Азар не сдержит слово и явится раньше, хотя и не вполне понимал, почему именно это произойдет. До сих пор он не смог поймать главу фаргов на лжи, возможно лишь потому, что фарг считал ложь слишком утомительной. На его стороне была сила, а вранье обычно удел тех, кто слаб и не может выбраться из затруднительной ситуации как-то иначе. Кенрон подозревал, что что-то поменялось, раз Азар нарушил условия договора и явился раньше.
— Они не вернуться, — подтвердил Азар его догадку. — Твои кобольды, которых ты якобы отправил за едой. Далеко они забрели, слишком далеко. Нужно было лучше их дрессировать. Их поймали болотные дикари, ты наверняка о них слышал. Поклоняются реке и вообще всему, что их окружает. Они почитают лес, не то, что вы. Они скоро разделаются с твоими приятельницами, так что можешь о них забыть.
— Эти слабаки умудрились поймать кобольдов? — с сомнением спросил Кенрон.
— Выходит, кобольды не такие уж полезные, — заключил Азар. — Я наблюдал за вашей тренировкой. Зачем ты заставлял девицу бегать?
— Хотел измотать ее немного, чтобы проще было догнать, — ответил Кенрон.
— Она последняя, кто может рассказать в городе о нашей встрече, — прошипел Азар. — Убей ее и съешь семя.
Кенрон взглянул на Лиару, которая стояла в отдалении от них с Азаром и, скорее всего, не слышала, о чем они говорят. Даже, если бы она умела читать по губам, ей бы это не помогло — Кенрон сидел к ней в пол-оборота, а у Азара и вовсе не было губ, как слова формировались в его глотке известно было лишь самому лесу.
— Мне бы оружие какое, — проговорил Кенрон отрешенным голосом.
Он не собирался отказывать Азару в его требовании, ибо это означало смерть, но можно было еще немного потянуть время.
— Ты и голыми руками ей шею свернешь, — отрезал Азар.
— Не на голодный желудок…
— Пусть злость и ненависть к ним тебе поможет, — процедил Азар. — Никто не хочет резко менять свою жизнь. И ты не хочешь. Наверняка что-то замыслил против меня,
