перешли на неформальную речь? — Йенгук заметил, что я немного взбудоражена и переключился на серьезного инспектора Ким. — Нет, я не вижу. К несчастью или счастью, никогда. Что ты заметила, Мирэ?
«Действительно, что я заметила? Если я скажу, что вижу, то он может посчитать меня совсем сумасшедшей. Зачем я так наивно его спросила?»
— Не заполняй голову ненужными мыслями. Я тебе верю, поэтому говори всё.
Я не могла поверить ушам и натолкнулась на лицо Йенгука. Из-за меня он наклонился очень близко к моему лицу, что чувствовалось его дыхание. Желтого цвета глаза, как и их хозяин, не колебались в словах, в отличие от меня.
— Я… — пришлось сглотнуть, чтобы сухое горло от волнения могло говорить. — Я вижу призрака.
— Призрака? Так это неплохо для шаманки, — говорил серьезно Йенгук. Он отбросил свои шутки и по-настоящему показал, что верит мне, как партнеру по расследованию. Чтобы скрыться от его внимательного взгляда, я начала смотреть сквозь него.
— Я не то, что вижу призрака, а скорее ф-форму, — я всё еще не могла поверить, что говорю, а голос как не вовремя подводил.
— И? Что дальше? — продолжал главный героя, взяв на себя роль психолога, вытягивающего внутренних монстров из глубин души.
— Это форма делает то, что делала до этого жертва. Точнее ж-жертвы. Нет, забудь, это скорее всё мои фантазии!
Йенгук медленно взял меня за подбородок и повернул так, чтобы я смотрела на него.
— А я вот не думаю. Если присмотреться, то и глупец поймёт, что здесь было двое, поэтому, как я и сказал ранее, я тебе верю. Не думай о плохом, отбрось лишние мысли и сконцентрируйся на деле. — Он осторожно развернул меня к месту убийства. — Расскажи мне, что видишь. Это может помочь нам. — Ритм его спокойного сердца успокаивал меня, и я сосредоточилась, рассказывая всё, что делали призраки.
Они выглядели, как и при смерти, но в виде голубых духов. Два мужчины: один — отец мальчика, пэкчжон, а другой — средних лет янбан с сединой в волосах и ханбоке с штанами, сильно напоминающими шаровары. Их действия повторялись, показывая настоящую сцену убийства: сначала они активно разговаривали, пэкчжон разозлился, стал кричать, но после заплакал, янбан похлопал по спине утратившего сына отца и тот успокоился. Когда убийца пришёл по их души, они пили чай. Никакой зацепки или подсказки не виделось, пока Йенгук не отвлёк меня от нового просмотра цикла:
— Перед тем, как пэкчжон разозлился, он что-то увидел или получил?
Я детальнее всмотрелась в этот момент. Третий раз посмотрев цикл, кое-что заметила.
— Да. Йенгук, там что-то есть! — не подумав, вырвалось имя главного героя. Мы были не настолько в близких отношениях, но в мыслях же обычно опускают формальности.
Он тихо хмыкнул в кулак, скрывая некую удовлетворённость, но быстро вспомнил, кем работает и где находится.
— И что же там, моя госпожа Мирэ? Только не дуйся на меня, рассказывай, иначе начну дразнить.
— Когда убийца явился к ним, янбан успел спрятать что-то за картиной.
— Хорошо. Давай как раз проверим!
— А как же… кровь.
Тибетская лиса вернулась, как только я увидела, что Йенгук буднично, как на прогулке, прошёлся по кровавому полу и дернул картину. Он слегка просунул руку, пошарил и достал спрятанное. Йенгук поднял повыше и показал мне с длиной в палец маленький свиток, связанный оранжевой ниткой.
«Я не сошла с ума. Я вправду видела призраков»
* * *
Постоялый двор, где произошло убийство, оказался дешёвым филиалом другого знаменитого постоялого двора, который находился на дорогой улице пятого района Хватана. Логично, что Йенгук повёл меня туда, однако как странно, внезапно вспомнил свои слова про свидетелей.
«Разговаривать со свидетелями буду только я, инспектор, а ты пока погуляй, но далеко не отходи. Поняла, шаманка Мирэ?», — сообщил Йенгук и развернул перед входом. Мне пришлось повиноваться. Во время ухода я очень отлично ощущала пристальный взгляд на спине. Так, что мурашки не могли сойти долгое время.
«Конечно, жаль, тех добряков, но как же мне жаль купленные продукты. Надо же было уронить те яблоки…»
По обеим сторонам улицы на глаза попадались только гостиницы да рестораны высшего качества для местных богачей. Местами покрытые золотом колонны, статуи на крышах и таблички с названием помпезно показывали статус заведения и резко слепили глаза, в отличие от тех мест, где мы были ранее.
— Как же они привыкли к такому блеску, что могут свободно смотреть, обходясь без солнечных очков. Вот же чудеса!
Со временем, проходя шаг за шагом, я понемногу тоже стала привыкать. Не только к внешней роскоши, но и видам Хватана, богатым на новые впечатления. Засмотревшись на виды, я потерялась посреди переулка с тупиком. Надо было либо возвращаться, либо свернуть направо, где прямым рядом отчетливо виднелись лавки с женской косметикой и тканями. Мне захотелось узнать, какая мода у нынешних девушек, поэтому много думать не пришлось. По мере того, как я проходила квартал с торговцами и покупательницы, во мне зародилась мысль, что не так уж и много различий между современными эталонами красоты и древними михванскими.
— Осторожно, госпожа! — предупредил средних лет мужчина с повязкой на лбу, передвигая полностью забитую повозку с тканями. Я немедля отошла в сторону, не желая упасть за бортик в реку, которая текла ниже, чем построенная мостовая.
«Река? Похоже, я так засмотрелась товарами, что не заметила её».
Приподнимая глаза, я заметила ещё одну деталь. Слева возвышались огромные ворота, соединённые с со стеной.
«Похоже на Намдэмун», — отметила я.
Мой фокус с ворот сместился вверх по течению, где стоял не менее высокий деревянный мост. На нём стояла девушка с заплетенный косой в лазурном ханбоке и с грустью смотрела в отражение воды, держась за мостовые ограждения. Минут пять она не двигалась, о чем-то задумавшись. За это время я подошла ближе к мосту из интереса, увидев больше за малое расстояние. Девушка не просто смотрела в воду, но и что-то крепко держала в одной ладони.
«Мне кажется или это Хваён?»
Молодая янбанка, судя по виду, решила уйти с моста, но из её рук выскользнула то, что держала. Она, не думая прыгнула за мост, лишь бы успеть поймать вещь. Невольно я быстро, как могла, подбежала к ней и схватила, не давая упасть. Ближе рассмотрев, поняла, что это действительно оказалась Хваён. Я помогла ей встать на ноги.
— Хваён, что ты сейчас делала?
— О, Мирэ-щи, это ты? — Хваён застеснялась, держа рядом с грудью поймавшую вещь. — Ты так добра, что спасла меня. — Она поклонилась, не
