Если только Авардан согласится с ней сразиться, а то с него станется отказаться драться с женщиной. Вполне в драконьем духе, и тогда незавершённость конфликта между ней и подчинёнными перейдёт в их саботаж. Придётся тогда весь состав менять, а это проблематично…
— По какой причине? — интересуется Ланабет, надеясь на ответ в духе «Женщины слабые», и тогда можно будет вызвать Авардана на дуэль, чтобы доказать обратное.
— Потому что они женщины.
— Женщины на службе в ИСБ мне не нравятся потому, что они женщины.
— Женщины не приспособлены к службе в ИСБ.
Противная формулировка, которую даже поводом для дуэли не сделать. И увольнение этого активиста проблему не решит: тут других полно.
Раздражённые мысли Ланабет прерывает послание от Карита. Она демонстративно касается метки, и Авардан, как и его спутники, деликатно отводят от неё взгляды, позволяя спокойно поговорить.
Всего двадцать секунд разговора — и Ланабет тяжко вздыхает. Прикрыв глаза, потирает переносицу. По мнению Ланабет сохранение тайны — личное дело Риэль и её забота (назвалась сильной — будь ею, а не можешь быть — не называйся), но она согласилась придержать Карита, а он поступил по-своему.
— Не приспособлены, — подтверждают драконы хором.
— Без поддержки и помощи, без поддержки артефакта правящего рода, — проговаривает Авардан, явно намекая на саму Ланабет, — нет, не смогла бы.
И четыре дракона раздражающе гордо вскидывают подбородки.
Пред-эпилог (семейно-служебный)
— Ваш протест отклоняется, — Ланабет подхватывает принесённую ими папку с очередными подписями и отбрасывает к их ногам. — Как несоответствующий действительности и не доказанный на практике.
Секундная пауза.
— Да как так-то? — возмущается Авардан. — Мы говорим, объясняем, примеры приводим…
— Нет у вас примеров: в ИСБ всегда служили женщины, хотя бы одна. Непрерывно. — Ланабет делает небольшую паузу, позволяя этим чешуйчатым вдуматься. — Поэтому нет никаких причин внезапно прерывать эту традицию.
Драконы переглядываются. Авардан обращается к ней осторожно, как к больной:
— В ИСБ последние пятнадцать лет не было ни одной…
— Работала женщина, — перебивает их Ланабет. — Все пятнадцать лет. Участвовала в боевых операциях, прикрывала ваши хвосты, нареканий за недостаточную компетентность не получала и, судя по архивным данным, экзаменовала новобранцев. При этом она не боевой маг и даже не щитовик, поэтому разговоры о том, что женщинам тут не место, прекращайте.
— Какая женщина? Здесь не было женщин, кроме уборщиц!
Ланабет не склонна рисоваться и кого-то нахваливать, но Авардан почти пробуждает в ней желание язвить. Почти. Всё же она слишком сдержанна и столь же предвзята к мужчинам, чтобы устраивать спектакль из того, что считает нормой — силу женщины, способность драконессы утереть носы самым буйным драконам. Для Ланабет в этом нет ничего необычного.
Поэтому она просто констатирует факт:
— Риэль Сирин служила здесь под именем своего брата Халэнна Сирина и заработала прозвище Бешеный пёс. Если менталистка, — а это самые небоевые маги, — получившая только домашнее образование типичной драконессы, справилась с этой работой, значит, и женщины с академическим образованием и соответствующими навыками, если у них появится такое желание, справятся. Наверное, надо сюда драконесс нанять для порядка, к Риэль вы бы так не шастали. Ещё вопросы есть?
Вопросы не следуют. Но только потому, что драконы смотрят на Ланабет с одинаково вытянутыми от удивления лицами. Неверие читается в их глазах. Полное и абсолютное. Крайний из четвёрки дракон в растерянности прикрывает пах.
— Раз вопросов нет… — начинает Ланабет, но Авардан справляется с оторопью.
— Что за бред? Халэнн отличный дракон, сильный. — Авардан всплёскивает руками. — Да как вы можете такое говорить!
— Скоро об этом весь Эёран будет говорить, судя по всему.
— Халэнн не может быть драконессой! — уверенно повторяет Авардан.
— Менталисты не причиняют сильной физической боли, им это неприятно, а они чувствительные, — добавляет держащийся за пах и, заметив свой неприличный жест, отдёргивает руки.
— Ваше величество, вы что-то… напутали, — соглашается воздушный дракон, потирая пальцем подбородок.
— Не напутала. Настоящее имя Бешеного пса — Риэль Сирин. Можете лично у неё спросить, — предлагает Ланабет, прекрасно понимая, что никто спрашивать не полезет если не из страха оскорбить страшного ужасного коллегу, то хотя бы потому, что она драконесса: к ним относятся с большим почтением, чем к избранным-людям. — Она вам служить не мешала, другие женщины тоже не помешают. А сейчас заберите свою убогую писульку с недостоверными данными и идите уже заниматься делами.
Драконы переглядываются. Но сброшенную к их ногам папку подбирают и уносят. Ланабет подозревает, что это из нежелания спорить «с сумасшедшей». И только хмыкает: Элоранарр подобрал команду под стать себе, насажал своих убеждений, умело их культивировал. Потребуется немало усилий, чтобы снова сделать службу женщин здесь нормой. И Ланабет подозревает, что Бешеный пёс ей в этом поможет — им, судя по всему, некоторых пугать можно.
Она возвращается к изучению архивных данных, ей ведь многое надо наверстать после долгого отсутствия.
Но вскоре её отвлекает стук в дверь. Миллорион деликатно прокрадывается внутрь («Вот кого бы стоило уволить за несоответствие службе», — думает раздражённая его жеманностью Ланабет, хотя такое поведение мужчин ей привычно по родному миру).
— Простите, — осторожно начинает Миллорион. — Меня поп… кхм, я хотел бы уточнить. Дело в том, что говорят, будто…
— Бешеный пёс — это девушка, — подсказывает-подтверждает Ланабет. — Риэль Сирин. Скоро об этом объявят. Она избранная Элоранарра.
— О-о! — округляет глаза Миллорион, кончики его ушей краснеют. — Благодарю за ответ…
Он уходит. Ланабет снова сосредотачивается на бумагах, но её прерывает очередной посетитель.
Кадровик.
— Простите, я хотел уточнить, — он нервно потирает руки, — это не любопытство, это исключительно из-за необходимости писать верную информацию в личные дела бывших сотрудников…
— Риэль Сирин все эти годы притворялась Халэнном Сирином, да, это она служила здесь.
