Перевернувшись в постели, Миллер лежит на боку, лицом ко мне, и храпит, как ракета, которая вот-вот взлетит. Я протягиваю руку и нежно провожу по его густым волосам. Не думала, что когда-нибудь окажусь с ним в постели больше одного раза. По-моему, довольно хреново. Что касается выбора поклонника, то я могла бы выбрать и хуже… наверное.
Ух ты, слишком много сентиментального дерьма для начала дня. Если я пну щенка, мне станет легче.
Откидываю одеяло и направляюсь в ванную, чтобы подготовиться к своему дню. Спустившись вниз, я обнаруживаю, что мой брат, Джи и Елена сидят в столовой, а Майя готовит завтрак.
Живот Елены, конечно, выпирает, и я не могу представить ничего хуже, чем вырастить человека. На самом деле, вру, хуже было бы вытолкнуть этого ублюдка.
— Доброе утро, — щебечет Елена.
Я осматриваю комнату, и Джи хмыкает.
Доброе утро? С каких это пор мы такие… счастливые?
— Ага, — отвечаю я и сажусь на свое место.
Майя приносит мне утренний кофе, затем ставит передо мной тарелку.
— Спасибо, Майя, это так вкусно, — говорит Елена.
Роум смотрит на девушку и улыбается. Господи, от того, как он на нее смотрит, у меня желудок сводит. Для парня, который еще не трахал ее, он просто одержим.
Миллер спускается вниз, одетый в один из костюмов, которые я купила. Черт, как он хорошо выглядит. Я смотрю, как он занимает свое место справа от меня, и улыбаюсь. Неужели я превращаюсь в своего брата?
— Вчера мне сообщили, что твой дом будет готов в течение следующих четырех недель.
— Да? — Миллер поднимает свой кофе и делает глоток.
— Я обставлю его мебелью, а потом сдам в аренду.
Миллер опускает чашку и медленно поворачивает голову ко мне.
— Это мой дом.
— Я не говорила, что это не так.
Он качает головой.
— Мы обсудим это позже.
— Нам нечего обсуждать.
— Пожалуй, я вздремну. — Елена отодвигает тарелку в сторону, встает и выходит из столовой.
— Ты можешь подождать, пока я поем, прежде чем спорить? — спрашивает Джи.
— Никто не спорит, — говорю я.
— Но ты не спросила, а приказала, — говорит Миллер. — Я должен делать то, что ты мне говоришь.
— Хочешь, чтобы я снова сожгла твой дом?
— Я ухожу. У меня есть работа, — говорит Роум и встает. Он трогает Джи за плечо, кивая в сторону.
— Блин, а я-то надеялся посмотреть, как босс пристрелит политика. — Джи встает, вытирает рот салфеткой и агрессивно бросает ее на стол. Он смотрит на меня, ухмыляется, как мудак, а затем следует за Роумом.
— Мы поговорим об этом?
— Нам не о чем говорить, — говорю я, намазывая тост маслом.
— Может, лучше спросить меня, что я хочу сделать со своим домом?
— Ну… — Я гримасничаю. — Это твой дом? Технически я заплатила за его строительство.
— После того, как сожгла, — с досадой говорит он.
— Что я могу сделать снова.
Миллер сжимает переносицу и качает головой.
— Ты заноза в заднице, — ворчит он, затем делает глубокий вдох и поднимает подбородок, чтобы посмотреть на меня. — Это твой способ попросить меня переехать?
— Попросить? — Я морщу нос. — Я ни о чем тебя не прошу, Миллер.
Он поднимает руку и опирается на стол, потирая брови.
— Из-за тебя у меня повышается давление.
— Тебе нужен доктор?
— Прекрати! — огрызается он. Я пытаюсь скрыть улыбку, но у меня не получается. — Послушай, — начинает он более спокойным голосом. — Если ты хочешь, чтобы я переехал, просто попроси. — Я наклоняю голову и сужаю глаза. — Неужели попросить — это такое чуждое для тебя понятие? — Он двигает руками вперед-назад между нами. — Неужели обсудить все — это так сложно?
Я указываю на нашу комнату наверху.
— Теперь ты живешь здесь.
— Ради всего святого. — Миллер закатывает глаза и откидывает голову назад. — Перестань требовать и просто спроси.
— Зачем?
— Потому что так поступают люди, состоящие в отношениях.
— Клянусь Богом, если ты еще раз скажешь это слово, я убью тебя сама.
Он поднимает голову и смотрит на меня. Глаза Миллера расширены, а рот приоткрыт.
— Я… — Он поднимает руку и указывает на меня, затем опускает ее. — Я… — Миллер быстро моргает и качает головой. — Как ты не можешь понять, что это нужно обсуждать?
— Здесь не о чем говорить. Ты живешь здесь, твой дом нужно либо продать, либо сдать в аренду. Что тут сложного?
Он раздраженно вскидывает руки, а затем ухмыляется, глядя на меня.
— Тебе повезло, что я тебя люблю.
Ублюдок. Он говорит так только потому, что я не хочу говорить о его чувствах и прочем дерьме.
— Ладно. Я перееду к тебе.
— Другого варианта не было.
— Я люблю тебя.
— Заткнись.
— Скажи, что любишь меня.
— Ты ведь еще дышишь, не так ли?
— Значит, ты любишь меня?
— Пицца пепперони, — предупреждаю я.
— Скажи, что любишь меня. Давай, — подталкивает он.
— Мы не будем об этом говорить.
— Тогда попроси меня переехать к тебе.
— Что? Нет. Теперь здесь твой дом.
— Либо ты признаешься мне в любви, либо попросишь переехать к тебе. Выбор за тобой.
— Пицца пепперони, — повторяю я.
Миллер откидывает голову назад и смеется.
— Знаешь, — начинает он. Но останавливается, вставая. Он подходит ко мне и резко отодвигает мой стул. Наклоняется, отводит мои волосы в сторону. — Мне нравится эта твоя сумасшедшая прическа. — Миллер проводит кончиками пальцев по моей шее, а затем с силой берет и сжимает. Он лижет мне под ухом, и мое тело мгновенно реагирует. — Ты заноза в заднице. Но, Боже, я люблю тебя. — Он втягивает в рот мочку моего уха и покусывает.
Между ног у меня скапливается влага, а киска пульсирует от отчаяния.
— Трахни меня, — шепчу я.
