меч успел коснуться его, он скрылся из виду и, выскочив прямо за эльфом, ударил его по затылку. Эльф, спотыкаясь, шагнул вперёд, а затем двинулся почти так же быстро, как Клайв. Они превратились в размытое пятно, и ни один из них не одерживал верх надолго. Тело пролетело по воздуху. У меня была всего секунда, чтобы запаниковать, прежде чем я увидела, как тело безголового воина врезалось в стену большого дома. Мужчина имел особое пристрастие к отрыванию голов.
Джордж неуклюже перевалился через упавшую башню, его хвост сбил крыло с фундамента. Он повернул свою тёмную шипастую драконью голову вправо и уставился на что-то в тени, а затем рванулся вперёд, зацепив когтями орка, пытающегося забить Рассела до смерти. Как только орк был прижат к земле, Джордж наклонился вперёд и выдохнул огонь на воина, мгновенно превратив его в пепел.
Несмотря на всё это, я стояла, странно спокойная. Моя рука лежала на земле рядом со мной, но я смотрела на битву, как будто это был фильм, который меня не очень интересовал. Всё казалось мечтательно далёким и приглушённым. Раньше я была близка к смерти. Это было не то. Я не была уверена, что это было, но это была не смерть. Ещё нет.
Финварр выдержал мой взгляд и рассмеялся. В тот момент мы были только вдвоём, наша собственная драма разыгрывалась, пока вокруг бушевала битва. Он ждал, когда я упаду. Я могла видеть это в его глазах. Однако я не позволяла таким, как он, ставить себя на колени.
В том странном месте грёз, в котором я обитала, я поднялась над собой и посмотрела вниз. Я почти ожидала увидеть своё мёртвое тело, глядящее на меня невидящим взглядом. Вместо этого я увидела себя, парализованную перед взглядом Финварра, с обеими руками, всё ещё прикреплёнными к моему телу.
«Я в порядке, правда». По крайней мере, я на это надеялась. Я не хотела отвлекать Клайва, пока он сражался, но я чувствовала, как он изо всех сил старается не позволить сокрушительному горю захлестнуть его. Ему нужно было добраться до меня, но это стало бы смертным приговором для его людей. Он отчаянно хотел быть везде одновременно.
Кольцо на моём мизинце запульсировало. Я чувствовала это, потому что этот палец всё ещё был частью моего тела. Меч, брошенный Финварром, вонзился в землю рядом со мной, эфес находился в нескольких сантиметрах от моих пальцев. И тогда всё это обрело смысл. Глориана предложила мне защиту. Финварр приказал подчинённым причинить мне боль, потому что ему было всё равно, что с ними будет. Однако он не стал бы рисковать собственной безопасностью. Вместо этого он манипулировал нашим разумом. Он создал видение, которое мы все испытали. Он хотел вывести меня из боя и вывести моих людей из игры, придерживаясь буквы закона королевы.
Не желая сообщать о том, что я собираюсь сделать, я не сводила с него глаз и раскачивалась, словно вот-вот собиралась рухнуть. Боль по-прежнему была ужасной, но знание того, что это Финварр издевается надо мной, дало мне присутствие духа, чтобы направить всё это в колдовское стекло.
Накренившись в сторону, с рукой, которая больше не казалась прикреплённой, я схватила меч и отправила его в полёт. Все тренировки, которые я проводила с Клайвом по фехтованию, окупились. Ухмылка Финварра сошла с его лица, когда он посмотрел на меч, воткнутый в его грудь. С потрясённым порывом дыхания он поднял глаза и отыскал мой взгляд. Его гнев обещал кровавое возмездие, а затем он исчез, вернувшись в своё истинное царство.
Выдернув из-за плеча топор, я бросилась вперёд, схватила меч — он почему-то остался, когда его владелец ушёл, — и присоединилась к драке. Размахивая тяжёлым топором, я отрубила голову воину, сражавшемуся с Клайвом, а затем вонзила меч в спину орка, пытавшегося сокрушить Годфри. Проворачивая лезвие, я толкала его вверх и вниз, пытаясь задеть как можно больше жизненно важных органов. Когда он упал на колени, я использовала свой верный топор и отрубила ему голову.
Забрызганная кровью фейри, я развернулась с оружием в каждой руке в поисках следующего врага и нашла только своих людей.
— Извините, сир, но это было горячо.
Взгляд Годфри путешествовал вверх и вниз, прежде чем остановился на лезвиях.
— Это я или кровь, которую ты находишь горячей?
Он с ухмылкой пожал плечами.
— Кто его знает.
Подавленный, Клайв обнял меня. Я бросила оружие и обняла его в ответ так крепко, как только могла обеими руками. Видение почти унесло его. Они все видели, как мою руку оторвали от тела. Для Клайва, мужчины, сражавшегося в древних битвах с мечами и щитами, он знал, что потеря конечности была смертным приговором. Поскольку поблизости не было медицинской помощи, наиболее вероятным исходом для меня была бы смерть от массивной кровопотери. Он знал это, и всё же он слушал меня и оставался там, где он был — в тридцати метрах — и сражался с воинами, пытающимися убить всех его людей.
Я чувствовала это. В тот странный, оцепенелый, медленный момент, который я переживала, я чувствовала безумную ярость Клайва и всепоглощающее горе. Он должен был защищать своих людей, должен был спасти Алека и убить Алдит, но всё, чего он хотел, это броситься ко мне, забрать меня из этого места и сохранить в безопасности.
— Алдит?
Он посмотрел туда, где приземлилось её тело, но её там не было. Он покачал головой.
— Сбежала.
— Мы найдем её снова, — сказала я, целуя его лицо. — Мы в порядке, и мы найдем её снова. Теперь я знаю, что искать.
— Сэм!
Я услышала отчаянный крик Годфри и в то же время почувствовала удар в спину. Направляя ужасающую боль в колдовское стекло, мы с Клайвом посмотрели на лезвие, которое пронзило нас обоих. Оно прошло сквозь меня и вошло в него.
— Каково это, — усмехнулась Алдит через моё плечо, — потерять свою любовь, смотреть, как её кровь стынет в жилах, зная, что причина в тебе?
Меч дернулся, когда Алдит отпрянула. Клайв оторвался от лезвия, с ужасом глядя на меня. Я, однако, была сосредоточена на Алдит, которая недоверчиво смотрела на свою красную, покрытую волдырями руку.
Быстрее, чем я успела уследить, Клайв схватил Алдит за шею. Она боролась и рвала его, но это было бесполезно. Клайв никогда бы не отпустил её. Последняя и, возможно, самая злобная из Этвудов наконец-то стала его.
Кровь залила его живот, но ему было всё равно. Всё его внимание было сосредоточено на
