шестой чин по табели. Ну же, не молчите. Я намерен получить ответ прямо сейчас.
— Если прямо сейчас, — титулярный советник задумался, — тогда я вынужден отказать вам.
— Что?! — брови великого князя против воли поползли вверх. — Потрудитесь объясниться.
— Вы — немалый человек по силе в Славии. Да и в доброжелательности вашей в отношении Империи и Его Величества сомневаться не приходится. Но я боюсь, что мы не сойдемся характерами. Человек вы резкий, не привыкший слушать здоровую критику, даже Муханов в этом отношении был более терпеливым. Поэтому идти к вам и выслуживаться против воли я не хочу и не буду. Уж простите, Ваше Высочество.
— Да что ты себе позволяешь, мальчишка?! — закричал великий князь. — Неужто думаешь, что тебе подобное каждый день предлагать будут? Тебе, сыну изменника, якшающемуся с полукровками?
— Ваше высочество, — чуть ли не дрожа, произнес Петр Андреевич, — будьте добры, держите себя в руках.
— Да ты выше титулярного теперь за всю жизнь не поднимешься, дурак! — отмахнулся от обер-полицмейстера гневливый брат Императора. — Более того, я тебя на этой должности и закреплю. Только не как пристава по особым поручениям, а самого обычного. Станешь разбирать, как пьянь всякая друг дружку в подворотнях режет.
— Ваше высочество, — блеснул стеклами очков полицейский, — полноте.
— Нет, ты видел, Петр Андреич, какой мерзавец? Я к нему с открытым сердцем, а он… Пойдем отсюда, пока до греха не довел. Резкий я человек, видите ли…
Яростно стуча сапогами и все еще ругаясь, великий князь выскочил в коридор. Обер-полицмейстер, укоризненно покачав титулярному советнику головой — мол, что же вы так, голубчик, — бросился за ним.
— Умеете вы, господин, все испортить, — вздохнул орчук и сел на табурет.
— Что же, я должен был врать и извиваться перед Его Высочеством?
— Могли хотя бы попробовать. Надо же понимать, с каким человеком разговариваете.
— Он сделал предложение, которое подразумевало два варианта ответа, — пожал плечами титулярный советник. — Да и скажу тебе по секрету, ничего он с нами не сделает. Пользы от меня ему гораздо больше. А великий князь — человек хоть и сомнительной нравственности, но в скудоумии его упрекнуть нельзя.
— Эх, Витольд Львович, бедовый вы человек, — вздохнул Мих. — Редко кто в высоких чинах и титулах порядочности большой, но надо же и о завтрашнем дне думать.
— Надо, в этом ты совершенно прав. Я вот с завтрашнего дня думаю физкультурой общей заняться для укрепления тела. Потом хочу попросить тебя подучить меня орочьему рукопашному бою. Думаю, ты в этом смыслишь больше моего.
— Да не о том вы все, Витольд Львович, — вздохнул орчук и махнул рукой, вроде уж все про своего хозяина решив.
— Прочим же, что против совести велит идти, мы с тобой заниматься не будем. Если ты имеешь намерение и дальше со мной работать, то учти это очень важное обстоятельство.
— Да что, разве я спорю, — сдался полукровка, — я ведь теперь вас не брошу. Пропадете. — Мих скорбно покачал головой, поднялся и стал расставлять купленный обед прямо на письменный стол.
Вообще Витольд Львович подобного не одобрял, но и дел сейчас никаких не было, да и укрыл прежде орчук поверхность полотенцем, чтобы не испачкать.
Но не успел все сделать, как послышались шаги, торопливые, тяжелые, благих вестей не предвещавшие. Постучался гость нечаянный и ждать ответа стал. Уже хорошо, значит, по просьбе пришел.
— Войдите, — сказал титулярный советник.
— Витольд Львович, — с порога завел околоточный, Миху откуда-то знакомый, едва только увидев Меркулова, — я к вам по службе. У нас давеча покойника убили.
— Говорите.
— Нашли убиенного утром в подвале кабачном, а хозяин божится, что вчера вечером его там не было. Увезли его в покойницкую, ибо следов насилия не нашли. Так врач нам говорит, что тот уже с седмицу мертв.
— Ну что тут такого, — разочарованно пожал плечами Витольд Львович, — убили его давно, а после перетащили на место, где и обнаружили.
— Так я самого главного не сказал. Ноги у него нет, а в то же время она есть.
— Это как? — Меркулов даже повернул голову, точно лучше пытаясь рассмотреть околоточного.
— А то, что ноги нет, однако щупать начинаешь — на месте она.
— Частичная невидимость у покойного? — Меркулов поднялся на ноги и взял трость. — А покойный высокого роду?
— Да нет, мужик самый обычный.
— Очень интересно. Пойдемте скорее, нужен экипаж… Мих, не отставай.
Орчук с досадой поглядел на еду — когда вернутся, если вообще дотемна не задержатся, все охолодеет, жирной пленкой покроется. Такое есть — только изжогой живот изводить. Ведь могли минут на десять задержаться да отобедать. Мих тряхнул головой, усмехнулся и сказал вслух:
— Служба…
Накрыл полотенцем котелки, хлеб и вышел прочь, плотно затворив дверь. Надобно торопиться, его господин дожидается.
Конец
