день, потом закат, потом ночь черная. Сперва рассвет, — он вцепился в упирающуюся Энолиду и потащил ее к башне. Девочка заревела.
— Прекрати! — заорал на Пургонда Тиррал, догнал и дал пинка, но почему-то промахнулся. — Не пугай ее! Скажи нормально, что надо?
— Сперва рассвет, — вперив в Тиррала взгляд, повторил старик.
— Дети, очевидно, первые, — догадался Рри.
Старик кивнул и отошел к входу в башню. Тиррал и Рри поставили рядом Энолиду и Монона.
— Потом день, — проворчал Тарплидав. — По возрасту выстраиваться, что ли?
Таресида с каменным лицом встала сразу за детьми. За ней Тиррал и Тарплидав, за ними — южане, последнюю пару составили Бомбар и Рри.
— Ну, — спросил Тиррал у старика. — Так?
Не говоря ни слова, Пургонд подошел к Таресиде, взял ее за руку и вместе с ней встал в самом конце колонны. По лицу аристократки из высокого рода Таров бежали слезы.
— Пошли, что ли? — мрачно спросил Тиррал.
Пургонд кивнул и вот так, гуськом, держась за руки отряд вступил под своды старинной рогатой башни.
Ничего страшного при этом не произошло — они просто вошли в башню парами. Привратницкая была достаточно большой и уместила всех. Последними вошли Пургонд с Таресидой. Как только они переступили высокий порог, она вырвала свою руку из руки старика и бросилась к брату и Тирралу. Оба сделали движение руками, чтобы ее подхватить и, видимо не в силах выбрать она, рыдая, повисла на них обоих.
На свободной руке Тиррала повисла еще и требующая своей доли внимания Энолида. Монон же наоборот, ринулся было наверх по лестнице, но был перехвачен Лондруппой.
— Туда, наверх, можно? — спросил маг у Пургонда.
Тот неприязненно глянул на Рри.
— Все можно, — буркнул он и сам пошел к лестнице. — Зачем спрашивать?
Маг пожал плечами и, переглянувшись с Бомбаром, дождался, пока Пургонд преодолеет несколько ступенек, потом ступил на лестницу сам. За ним отправились все остальные, в том числе и Лондруппа с брыкающимся Мононом. Исключение составили Тарплидав и Тиррал, вдвоем утешающие совершенно потерявшую душевное равновесие Таресиду, да пытающаяся ввинтиться в самый центр группы Энолида.
— Ну не надо, сестренка, — тихо бурчал Тарплидав, явно неопытный в деле утешения женщин. — Все будет нормально. Сейчас расположимся в башне, старики наши подумают, — при упоминании стариков Таресида завыла, а Тарплидав осекся и беспомощно глянул на Тиррала. У того все слова застревали в горле. Рука Таресиды была сухой и тонкой, с выпуклыми венами, как у шестидесятилетней старухи.
— Госпожа Таресида, — тихо сказал он. — Тара… милая. Не надо. Пожалуйста, успокойся. Не стоит вот так — ведь слезами горю не поможешь, а решение, быть может, над нашей головой. Просто нужно успокоиться и найти его.
Всхлипывания Таресиды затихли, она полностью переползла на Тиррала. Тарплидав осторожно отошел в сторону, оттаскивая за руку возмущенную Энолиду.
— Пойдемте… пойдем, — тихо предложил Тиррал. Таресида чуть заметно кивнула и тяжело оперлась о его руку.
Лестница была деревянной, но сохранилась прекрасно, даже практически не скрипела. И воздух в башне был хорош и свеж, и поднималось легко, даже Таресида чуть воспрянула духом. Тиррал вспомнил облицовку башни, напоминающую покрытие гномской дороги. Ощущения были похожими.
Два пролета подняли их на второй этаж. Как и первый, он был поделен на комнатушки. Чандруппа успел открыть парочку — в одной валялись сломанные стулья и куски другой мебели, вторая была, видимо, обиталищем писца. На открытом стеллаже у стены виднелась стопка полуистлевшей бумаги, к широкому столу был прикреплен чисто выскобленный пергамент, скребки и палочки для письма лежали сбоку. Во всем царил образцовый порядок.
Немного дальше по коридору широкая лестница одним пролетом вела, как подумалось Тирралу, в зал для приемов и собраний. Сверху она оканчивалась нарядными перилами, отделанными затейливой резьбой. Такая же резьба покрывала потемневшие панели, украшавшие стены зала. Высокие грязные окна пропускали достаточно света — был виден небольшой постамент в противоположном углу зала. В нишах между окон стояли статуи, пол был каменный, стертый многими каблуками.
Неподалеку от постамента на верхние этажи башни вела винтовая лестница. Кроме того в зале стояло несколько стульев с высокими спинками и подушками для сиденья — на один из них, извинившись, опустилась Таресида. Два других занял храпящий Пургонд. Бомбар стоял у лестницы, смотрел на спускающегося мага.
— Выше, на четвертом этаже, кабинеты мэра и других членов управы, там же и зал для заседаний совета, — доложил Рри. — Еще выше — другие кабинеты, поменьше. Думаю, что архив, если он тут есть, должен быть именно там. Я бы предложил вам всем, — он кивнул подходящему Тирралу. — Подняться. Там есть диваны, на них можно расположиться с удобством. Света достаточно, мы сможем без помех изучать все имеющиеся материалы.
Бомбар кивнул и пошел вверх по лестнице.
— Господин Тиррал, вы не спали сегодня. Быть может, отдохнете? — спросил Рри. — Там, наверху, есть для этого место.
Тиррал почувствовал, что это, наверное, было бы не лишним.
— Можно, наверное, — сказа он. А каковы наши планы?
Глава 41. Загадки множатся
— Господин Бомбар собирается взяться за те манускрипты, которые мы нашли в том доме, а также возьмет для исследования все, что мы найдем здесь. Мы — это я, Чандруппа и Лондруппа — собираемся обыскать эту башню и выяснить как можно больше о ее обитателях. После братья собираются наведаться в город — там, вроде бы, еще есть относительно сохранившиеся дома, а я присоединюсь к господину Бомбару. Госпожа Таресида, вы, я думаю, также склонны немного отдохнуть?
— Да, я склонна сделать именно это, — безразличным тоном сообщила та.
— Хорошо, — сказал Рри. — Ну, а господин Тарплидав, вероятно, присоединится к нам. Пургонд — если ему чего-то от нас понадобится, он нам даст знать. Детей устроим здесь же. А ближе к вечеру, когда соберемся ужинать устроим совещание. Будем выяснять, что нам делать.
— Понятно, — сказал Тиррал. Подошла Таресида — он снова предложил ей руку, они вместе поднялись этажом выше.
Диаметр башни здесь существенно уменьшался. Большую часть этажа занимали зал заседаний совета — в нем наличествовал только длинный узкий стол с перекладиной, и большой кабинет мэра — тот был занят лишь огромным столом и креслом с высокой резной спинкой. Кресло занял Бомбар. Увидев проходящих Тиррала и Таресиду, он вскочил и скорым шагом подошел к ним.
— Госпожа Таресида, — тихо объявил он. — Я должен просить у вас прощения, что оказывал вам недопустимо мало внимания все эти дни. Могу лишь уверить вас, что это всецело вызвано…
Таресида прервала его.
— Пустое, наставник Бомбар, — усталым голосом сказала она. — Я не
