еще со студенчества, кто знает, что еще скрывается в одном из потайных кармашков… В центре зала несколько мужчин играю в бильярд, попивая пиво из своих бокалов в разгар рабочего дня. Не обращая внимания на то, что они помахали мне рукой в знак приветствия, я оглядываюсь вокруг, оценивая обстановку. Обшарпанные деревянные панели, барная стойка, потерявшая свой цвет. Удивительно, что это место до сих пор функционирует, может, владелец – любитель старины и специально держит это место для ностальгии жителей этого района?
Тарелка с едой опускается на стол, официант ставит стакан воды рядом и удаляется, не задавая лишних вопросов. Лениво облокотив голову на стоящую на локте руку, макаю картошку в соус в томительном ожидании скорого веселья. Входная дверь со сломанным доводчиком хлопает, но мне не нужно поднимать голову, чтоб понять, кто пришел.
Сорок секунд ему нужно, чтоб оценить обстановку и сесть на стул за моим столиком. Расстегнутая кожаная куртка открывает вид широкую грудь, обтянутую клетчатой фланелевой рубашкой. Потертые джинсы плотно сидят на его широко расставленных ногах, обутых в коричневые тимберленды. Мы никогда заранее не договариваемся о внешнем виде друг друга, отдавая это на волю случая. Иногда он ищет меня, а бывает, что и мне удается возможность прийти туда, где он меня уже ждет.
Спичка в его рту перемещается из одного угла в другой, когда этот нахал берет с моей тарелки кусочек картошки и окунает ее в кетчуп.
– И что такая грустная красотка делает в таком злачном месте? М-м-м, мисс?
– Я думаю, вам лучше уйти, мне сейчас не до вас.
– Никогда раньше вас здесь не видел. А я здесь частый гость, – импровизация своей легенды одна из самых интересных частей нашего представления для двоих.
– Знаете, я лучше пойду, кажется, зря сюда пришла, – я спешно собираю вещи и резко встаю со своего места, совершенно забыв о маленьком нюансе внутри меня. Ауч!
– Может. Мы начали не с того? Я Тревис.
– Матильда.
– Так, и почему вы, Матильда, такая грустная? Как вы вообще здесь оказались?
– Я работаю в школе здесь неподалеку, а сегодня был мой последний рабочий день! Без предупреждения!
“Тревис” взмахивает рукой, привлекая к себе внимание официанта, а после делает заказ на два бокала пива.
– Они вас уволили?
– Да, представляете! – я поправляю очки без диоптрий на своей переносице и смотрю прямо в глаза сидящему напротив, пытаясь изобразить злость вперемешку с недовольством.
– Боже мой, и как они осмелились выгнать такую очаровательную учительницу из школы?
– Это все избалованные детишки! – я делаю глоток пива и аккуратно вытираю пенку с верхней губы пальцами, – Они не делают домашние задания, хамят, устраивают глупые розыгрыши! А я просто устала! Понимаете, я каждый день засиживаюсь до ночи, проверяя их работы и подготавливая материал на следующий день! А они?
– А они неблагодарные, я угадал?
– Конечно! Вчера я повысила на них голос, а уже сегодня меня выгнали из школы! И это в расцвет кадрового дефицита! Неужели я настолько отвратительна и некомпетентна?! – я начинаю рыдать и упираюсь ладонью в сложенные на столе руки.
Мужчина садится рядом со мной и, гладя одной рукой мою спину, другой, судя по звуку, чокается своим бокалом об мной.
– Ну, давайте оставим это в прошлом? Может, оно и к лучшему?
– Хотелось бы в это верить, – я продолжаю всхлипывать и поднимаю голову, – я столько лет училась, всю душу отдавала этим пакостникам, а они вот так поступают!
– Раз уж вас день не задался, то, может, прогулка его сможет улучшить? Дешевое пиво и отсыревшая картошка фри делу не помогут.
– Но именно они мне и нужны. Они на вкус как вся моя дерьмовая жизнь!
– Ну, милая, поднимай свою задницу, я догоню тебя на улице. Время проветрить голову.
Зак
Энн-Матильда встает из-за стола и неуверенно идет к выходу, вымеряя каждый свой шаг. Я кидаю наличку с чаевыми на барную стойку и следую за образом расстроенной учительницы. Не прикасаясь никак друг другу, мы прогуливаемся по улице, обсуждая увиденное и скорую осень. Румянец на ее щеках растет с каждым шагом, но я слишком хорошо знаю Энн, чтоб понимать, что краска на ее щеках вовсе не от пива. Тогда я наконец не выдерживаю и, потянув ее за руку, увлекаю за собой в какую-то подворотню. Прислонив ее спиной к стене и пачкая белоснежную рубашку об грязную кирпичную кладку, задираю ее юбку и ныряю пальцами в трусики. Она горячая и влажная, пальцы внутри натыкаются на какой-то предмет, который я вытаскиваю и поднимаю на уровень своих глаз.
– У всех должна быть какая-то тайна. Сюрприз? – ее игривый взгляд и полуулыбка сводят меня с ума.
Я опускаюсь на колени и, отодвинув трусики в сторону, прохожусь языком по клитору вперед и назад.
Конец
