стали ждать. По виду Видовича и агентов Нефф и Суареса, когда они вбежали, было ясно, что у них важная новость.
Видович, не садясь, сообщил:
– Росс Бэнник мертв. Явный передоз в реабилитационном центре под Санта-Фе.
Джери съежилась и закрыла ладонями лицо. Лейси была так поражена, что не нашла слов.
– Он прибыл туда вчера рано утром, – продолжил Видович. – А примерно три часа назад его нашли мертвым в комнате. Наши агенты прибыли на место и подтвердили факт смерти.
– Что с отпечатками? – спросил Элли.
– С ними беда. Наш агент прислал видео. Хотите взглянуть?
– Видео чего? – не поняла Лейси.
– Снят наш клиент. Поверьте, все очень живописно.
Джери, вытерев глаза, прикусила губу и сказала:
– Хочу это увидеть.
Агент Мюррей поводил пальцем по планшету, и на большом экране у Видовича за спиной появилось изображение. Тот посторонился, чтобы не мешать другим смотреть снятое на смартфон. К Бэннику еще не прикасались, он так и лежал лицом вверх, с полуоткрытым ртом, с вытекшей из уголка рта белой струйкой и был мертвее мертвого. Камера медленно запечатлела все тело и задержалась на кистях, аккуратно лежавших на животе.
– Скорее всего, перед самой смертью он окунул пальцы в кислоту.
– Вот ведь сукин сын! – чуть слышно пробормотал Элли.
Камера приблизилась – черные пальцы теперь показывались крупным планом, и Лейси отвернулась.
– Вы спросили про отпечатки, – напомнил Видович. – Проблема в том, что они сильно повреждены и что раны уже не заживут. Похоже, он отлично понимал, что делает.
– Можно поставить на паузу?! – взмолилась Лейси.
Агент Суарес выполнил ее просьбу.
– Дальше – медленно, – попросила Лейси. – Очевидно, он попытался сжечь кожу, чтобы не позволить снять с пальцев отпечатки даже после его смерти. Снимают же их посмертно?
– Да, такое бывает сплошь и рядом, – подтвердила агент Нефф. – При условии, что руки и пальцы в приемлемом состоянии.
– Пойдем дальше. Предположим, он хотел уничтожить свои отпечатки и уже поступал так раньше. Не наводит ли это на мысль, что он пронюхал о найденном частичном отпечатке своего большого пальца?
– Так и есть, – подтвердил с улыбкой Видович. – Каким-то образом Бэнник узнал, что мы располагаем этим отпечатком.
Все повернулись к Джери. Та покачала головой.
– Не имею об этом никакого представления.
– Почему это было ему важно? – спросил Элли. – Задумал самоубийство – так какая тебе разница, изобличат тебя или нет?
– Теперь вы пытаетесь влезть в голову к Бэннику, – сказала Джери. – У него была тяга к смерти, у серийных убийц такое бывает. Они не могут прекратить то, что делают, по своей воле, и хотят, чтобы их остановил кто-то другой. Погубленная репутация. Позор, который запятнает память о его родителях. Утрата всего, ради чего он трудился.
– У многих из самых известных серийных убийц была сильная жажда смерти, – согласился Видович. – Банди, Гейси. Да, это весьма распространено.
Видео завершилось.
– Вернитесь, пожалуйста, к началу, – попросила Джери.
Суарес поколдовал с планшетом, и на экране опять появилось лицо мертвого Бэнника.
– Остановите здесь. Хочу полюбоваться на него мертвого. Я так долго этого ждала!
Видович посмотрел на Лейси, на Элли и после паузы продолжил:
– Положение может усложниться. Он оставил новое завещание и кое-какие инструкции: пожелал немедленной кремации и рассеивания праха в тамошних горах. Очень мило! Мы, конечно, хотим сохранить тело, нам позарез нужен отпечаток его большого пальца. Загвоздка в том, что он не был нами арестован, а труп и не арестуешь. Наш ордер истек в момент его смерти. Я только что говорил с юридическим отделом в Вашингтоне, там пока думают.
– Не допускайте кремации! – взмолилась Лейси. – Добейтесь судебного предписания.
– Не все так просто. Предписания какого суда? Флориды, Нью-Мексико? Нет такого закона, по которому мертвеца надлежало бы везти для похорон домой. Он все спланировал и приказал своей душеприказчице кремировать его прямо там, без всякого вскрытия.
Джери пристально изучала стоп-кадр с трупом и качала головой.
– Даже из могилы портит нам жизнь! – простонала она.
– Теперь все позади, Джери, – сказала Лейси, гладя ее по руке.
– Это никогда не кончится. Бэнник никогда не предстанет перед судом. Он ушел от ответственности, Лейси.
– Нет. Он мертв, и больше он не сможет убивать.
Джери, фыркнув, отвернулась.
– Лучше уйдем отсюда.
Элли отвез их домой к Лейси и уехал к себе. Его вызывали по работе в Орландо, но он, в довольно резком тоне поговорив со своим начальником, сказал, что должен провести пару дней дома.
Женщины, устроившись в гостиной, пытались освоиться с мыслью, что все сложилось не так, как они предполагали. Что будет дальше? Какая новость сможет затмить известие о смерти Бэнника?
Если пресловутый частичный отпечаток большого пальца не с чем будет сличить, то не появится и улик, связывающих Бэнника с убийствами Верно и Данвуди.
Что касается остальных убийств, то в распоряжении следствия были только мотив и метод. Признание подозреваемого виновным на таких хлипких основаниях было невозможно. А уж теперь, после его смерти, никакая полиция – ни местная, ни штата, ни федеральная – не станет тратить время на суд. Эти дела пробыли в разряде «висяков» не одно десятилетие. К чему теперь напрягаться? Джери была уверена: все с облегчением примут известие о предполагаемой виновности Бэнника, поделятся им с родственниками жертв и радостно закроют дела.
Все его речи, отказы, увертки и заявления в субботу в темной хижине в алабамской глубинке мало чем помогли полиции. Ничто из сказанного Бэнником не могло быть повторено в суде, он проявлял осторожность и не признавался в совершенных преступлениях. Недаром он работал судьей первой инстанции.
Иногда Джери подводили нервы, иногда она приходила в отчаяние. Дело всей ее жизни резко оборвалось, не принеся удовлетворения. Бэнник ушел из жизни практически незапятнанным. Обвинение в похищении, будь оно даже предъявлено, только внесло бы сумятицу и ничего бы не доказало. Его подробности так и останутся неизвестными. Бэнника ни за что не задерживали, его имя так и не будет связано с его жертвами.
Но кое-что все же обнадеживало. По ее следу больше не кралось чудовище. Ей больше не придется жить в одном мире с Россом Бэнником, до того ненавистным, что он стал неотъемлемой частью ее жизни. Скучать по нему она не будет, но как заполнить разверзшуюся пустоту?
Где-то она читала, что часто мы проникаемся восхищением, а то и любовью к тем, кого люто ненавидим. Они могут стать составной частью нашей жизни, мы начинаем от них зависеть, нуждаться в них. Они нас меняют и формируют.
В 2.30 в дверь постучал агент ФБР и сообщил Лейси, что ее охрана отозвана. Опасность миновала, горизонт чист. Она поблагодарила его и отпустила.
Джери
