он вернул пустой поднос и отправился в свою комнату. На двери висело расписание на день: в 9.00 групповая прогулка, в 10.30 встреча с консультантом, затем обед и так далее.
Бэнник, разложив свои бумаги, приступил к делу. Натянул пластиковые перчатки и вытер все поверхности в комнате и ванной. Потом достал из-под комода пакетики с таблеткам, вернулся в ванную и закрыл дверь. Заткнув сток в раковине, налил туда три дюйма воды и высыпал в воду два пакетика соляной кислоты. Тут же началось шипение, появились пузыри, в считаные секунды вода словно закипела. Из двух других пакетиков он вытряс себе на ладонь сорок таблеток обезболивающего под названием оксикодон, 30 миллиграммов в каждой, забросил их все в рот, проглотил и запил водой из бумажного стаканчика. Потом выбросил в унитаз и смыл пустые пакетики, стаканчик и перчатки. Затем он затолкал себе в рот маленькое полотенце для рук, чтобы заглушить вопли, и погрузил все десять пальцев в бурлящую кислоту. Боль была нечеловеческая. Он стонал, гримасничал, но не вынимал пальцы из кислоты, которая прожгла первый слой кожи и принялась за второй. Ощущение было такое, будто он сунул руки в огонь, он ощущал нарастающую слабость. Когда стали подкашиваться ноги, он схватился за раковину, вырвал из стока пробку, дернул дверь ванной комнаты и рухнул на кровать. Выплюнув полотенце, засунул руки под простыню. Сознание угасло, и боль улеглась.
Диана находилась в приемной, когда доставили конверт «Федэкс». Было 10.35. Взглянув на графу «Отправитель» и «Адрес», она унесла конверт к себе в кабинет и затворила дверь. Третий день подряд в суде работали бесцеремонные, а порой и грубые люди из ФБР, поэтому ей было важно остаться одной.
Она дрожащими руками вскрыла конверт и достала четыре листка. На одном было письмо к ней:
Дорогая Диана! Когда вы это прочтете, я буду мертв. Мне не хотелось бы вас затруднять, но у меня больше никого нет. Прошу, позвоните доктору Джозефу Кассабьяну в «Пекос маунтин лодж» под Санта-Фе и объясните, что вы мой секретарь, душеприказчик и единственная наследница. Как следует из приложенного завещания, вам надлежит немедленно кремировать мое тело и рассеять прах в горах Пекос, здесь, в Нью-Мексико. Ни при каких обстоятельствах не возвращайте мое тело в штат Флорида и не давайте разрешение на вскрытие. Завтра отправьте сообщение для прессы Джейн Кемпер в «Пенсакола леджер». Прошу как можно дольше не уведомлять полицию. Росс.
Диана ахнула, с трудом подавив крик, и выронила бумаги. Подбирая их, она уже плакала. Второй листок представлял собой сообщение для прессы:
Судья окружного суда Росс Бэнник скончался этим утром в лечебнице близ Санта-Фе, Нью-Мексико, где проходил лечение от рака прямой кишки. Ему было 49 лет. Судья Бэнник достойно служил избирателям Двадцать второго юридического округа последние десять лет. Он родился в Пенсаколе, проживал в Калмене. Окончил Университет Флориды и юридический факультет Университета Майами, около пятнадцати лет занимался частной практикой в Пенсаколе, а в 2004 г. был в первый раз избран судьей. Всю жизнь оставался холостым, потерял родителей, д-ра и миссис Герберт Бэнник. В Саванне, Джорджия, проживает его сестра Кэтрин Ламотт. Вместо цветов семья просит о взносе в пользу Американского общества борьбы с раком. Церемония прощания проводиться не будет.
Текст на третьем листке был озаглавлен «Последняя воля и завещание Росса Л. Бэнника». Там было написано:
Я, Росс Л. Бэнник, находясь в здравом уме и твердой памяти, настоящим объявляю свою последнюю волю и оставляю завещание, отменяющее все предшествующие. Этот документ составлен мной самим и должен целиком и полностью расцениваться как мое окончательное собственноручно составленное завещание.
1. Назначаю моего верного друга Диану Занг моей душеприказчицей и поручаю ей удостоверить это завещание, как только это будет возможно.
2. Поручаю моей душеприказчице незамедлительно кремировать мои останки и рассеять мой прах над горами Пекос за пределами Санта-Фе.
3. Завещаю, передаю и поручаю все мое имущество Диане Занг.
4. Помимо обычных ежемесячных счетов, задолженностей не остается.
В приложении содержится список имущества.
К завещанию был прикреплен четвертый лист. В нем перечислялись восемь банковских счетов с приблизительным балансом; дом в Калмене, оцененный в 700 тысяч долларов; пляжное бунгало стоимостью в 550 тысяч; два торговых центра в корпоративной собственности; портфель ценных бумаг на 240 тысяч.
Ошеломленная, Диана долго сидела, не в силах ни шевелиться, ни ясно мыслить. Ужас случившегося затмил радость от известия о свалившемся на нее богатстве.
Она зашла в Интернет и нашла сайт лечебницы «Пекос маунтин лодж». Реабилитационный центр для страдающих зависимостями? Какая-то бессмыслица! Она набрала номер доктора Кассабьяна, но тот оказался занят. Она проявила настойчивость, утверждая, что звонит по срочному делу. Когда он наконец ответил, она объяснила, кто она такая и почему с ним связалась. Он подтвердил смерть пациента, сказал, что причиной послужила, вероятно, передозировка, и предложил перезвонить. Она отказалась, настаивая на немедленном продолжении разговора. Он уступил. Разговор закончился с прибытием коронера.
Найдя визитную карточку специального агента Нефф, Диана позвонила в ФБР.
Реабилитационный центр служил комфортным убежищем для надломленных людей, где они начинали жить заново, а не местом, куда приезжали умирать. Доктору Кассабьяну еще не приходилось иметь дело со смертью пациента, поэтому он толком не знал, как быть. Меньше всего ему хотелось, чтобы это трагическое событие взбудоражило остальных пациентов. Во второй беседе с ним мисс Занг упомянула о требовании умершего кремировать его тело и уточнила, что располагает его четкими инструкциями, как поступить с останками. Здравый смысл требовал, впрочем, сохранить тело и комнату до прибытия представителей власти. Доктора не обрадовало появления двух агентов ФБР из Санта-Фе, но он испытал облегчение из-за того, что дальше решения будут принимать другие люди. Услышав от них, что судья Бэнник разыскивается по обвинению в похищении людей, доктор язвительно сказал:
– Боюсь, вы опоздали.
Войдя в комнату Бэнника, агенты уставились на труп.
– Сюда едут специалисты, – сказал один. – Надо снять его отпечатки пальцев.
– С этим могут быть трудности, – проговорил Кассабьян, медленно нагнулся и откинул край простыни. Кисти Бэнника чудовищно раздулись, почерневшие пальцы разъело кислотой, ногти частично растворились, частично отслоились. На халате и на простыне под трупом расплылись ржавые пятна.
– Похоже, он вас ждал, – заметил доктор Кассабьян.
– Главное, ничего не трогайте, – сказал второй агент.
– Не беспокойтесь, не буду.
Глава 43
Они доедали ленч в кафе в центре города, когда срочный звонок Клея Видовича сорвал их с места. Они помчались в отделение ФБР, расположились в совещательной комнате и
