Волчицы. Он не хотел новой драки.
«Смотрите, вот эти отметки!» – вдруг закричал Михаил и отвлёк охотницу. На одной из стен была нарисована оранжевая стрела. Знак указывал на коридор в глубине терминала. – Зоя говорила о стрелах. Нужно следовать знакам, так мы отыщем Тепло!
«Вот ведь обрадовался. Думаешь, я забуду?» – бросила Влада. Михаил побледнел, но Волчица отошла прочь от Веры и первой зашагала к указанному коридору. Повсюду в заброшенном здании валялись обломки бетона и разбитая мебель. На стенах Серко видел следы от пуль. Похоже, когда-то тут случилась нешуточная перестрелка. Только вот за что убивали друг друга оседлые? Кому нужен разбитый терминал, с обломками летающих кораблей на взлётном поле?
Короткий коридор вывел их на другую сторону аэродрома. На бетонной полосе, сколько хватало глаз, лежали остовы древних машин. Некоторые из кораблей выглядели хуже других – обгорели, рёбра погнулись, а металлическую обшивку словно вспороло ножом. Как видно, к последнему пристанищу корабли падали прямо с неба.
Новый указатель стоял как раз возле входа в завалы. Покорёженный бок одного из судов ещё хранил на себе оранжевую стрелу. Её нарисовали давно, и непогода постаралась стереть знак дождями и ветром.
– Кто же эти вешки оставил? – задумалась Влада. Ведунье не нравилось идти по таким явным меткам, пусть даже люди бросили свалку очень давно. Скорее всего они хотели указать верный путь для товарищей, которые придут следом. Но вот только зачем?
«Тут всё на сто раз обыскали», – подумал вслух брат. – «Если дозор крестианцев по знакам свободно прошёл, значит и мы сможем».
Влада с опаской огляделась вокруг. Слишком много серебряного металла давило на чувства. Ступать под тень кораблей Волчице совсем не хотелось.
«Беда будет, Серко…» – предупредила она и первая шагнула вдоль по узкой тропе меж корпусами. Ей было особенно жаль, что рядом нет Вука. Пёс лучше чувствовал и видел сокрытое зло, как и его славный предок. Только Влада и Вук могли вовремя заметить ловушку. Но чутье охотницы глушили тонны проклятого серебряного металла. Ветер как будто нарочно скрипел и обманывал слух. Сжимая «Пера», Влада вглядывалась в темноту кораблей, но в них лежали только обрывки сгоревших проводов и груды железа.
«Нет здесь Тепла, Серко, ничего не найдем, только сгинем», – бормотала Навь. Старший брат тоже чувствовал себя как добыча. Но пока убийц он не видел, и только не хорошее чувство вцепилось ему в душу ледяными когтями. Он почти решил уйти от кладбища прочь, как вдруг заметили следующий знак.
«Теперь уже близко», – сказал Михаил. – «Зоя говорила идти по трём стрелам, после чего мы выйдем к Теплу».
Тишина свалки волновала Серко, но он хотел разведать всё сам и обогнул очередной разбитый корабль. Тут же подземник натолкнулся на место, которое крестианский дозор посчитал за Тепло…
Перед ним стояли ряды синих бочек. Некоторые вскрыты, шланги насосов змеями тянулись к горелым автоцистернам. Много Зим назад машины хотели увезти ядовитое топливо, но навеки остались на взлётном поле. Бетон под колёсами почернел и оплавился, на покатых боках зияли пулевые отверстия. Очень давно в этом месте гремело сражение, а следом вспыхнул сильнейший пожар.
– Вот о чём Старейшина говорить не хотел, – догадался Серко. Михаил молча оглядывал пепелище. Здесь не было никакого Тепла, зато нашлось топливо. – Кто-то сливал яд с кораблей, но похоже отрава не только грабителям приглянулась. Завязался бой, только вот бочки никому не достались: ядовитый пожар убил всех, кто был рядом. Старейшина, наверное, хотел увезти топливо к вам в общину, когда узнал о нём от дозорных.
– Его нельзя лить в огонь, – разозлилась Волчица. – Дым убьёт тебя прямо в норе или сам загоришься, ежели встанешь рядом. Отрава не должна попасть к людям!
– Топливо может сгодиться внутри убежища, – напомнил Серко. Перед глазами охотника так и встал тот выстрел, который поджёг шкуру медведя. Почти двадцать Зим Навье логово обогревалось новогептилом. Каждый механизм, каждая лампа и вентиляция убежища работали на яде из прошлого. Влада взглянула на бочки по-новому, подошла к ним поближе и коснулась синего бока:
– Мы согреем наш дом и проживём на старом месте ещё долгие годы.
– Да, этого хватит надолго, – согласился с ней брат, но сразу добавил. – И ты знаешь, что яд брать нельзя. От него Зимы становятся холоднее – об этом предупреждал нас отец. Он хотел, чтобы мы знали, почему мир замёрз. Когда сжигаешь топливо кораблей – Явь леденеет, а серая хмарь становится гуще.
– Мы могли бы взять хоть чуть-чуть, – с надеждой попросила сестра. – Худа не будет, ведь роду нужно не много!.. Одна-две бочки, и тьма исчезнет, как в детстве – ты помнишь? Много света от ламп, горячие трубы; не просто тепло – жарко! А помнишь музыку? Отец включал нам её в радиорубке. Как давно я не слышала старых песен, они до сих пор звучат в моей голове! Немного отравы – не повредит целому миру, зато сколько радости нам!..
Серко взял Владу за руку и отвёл прочь от бочек:
– Из-за этого яда погибло уже слишком много людей. Посмотри, мы стоим посреди могилы Глухих. Каждая кость, каждый кусок железа кричат о преступлении. Слышишь боль? Погонимся за теплом и больше чистого неба над головой не увидим. К тому же, в старом логове оставаться нельзя, Виичи нам не позволят.
Влада прислушалась к тишине. До неё долетели похоронные песни ветра и скрип железа. Со свалки ничего нельзя забирать, она не напрасно опустошена временем, пожаром и смертью, пропахла тленом и ржавчиной.
– Да-а, Навь слышит прошлое… – медленно проговорила ведунья. – Значит оседлым придётся жаться по
