Книга Играя с огнем - Л. Дж. Шэн

– Все думают, что ты это сделала. Весь город. Никто не знает наш маленький секрет, Грейси-Мэй. Никто не знает, что я сделала той ночью.

Наступила гнетущая тишина, а потом она продолжила меня добивать.

– Я нарочно это сделала. Оставила зажженную сигарету рядом с моим ночным колпаком. Я больше не хотела жить. И не хотела, чтобы ты тоже жила.

У меня вырвался утробный крик. Я бросилась на старушку, схватила за кромку платья, вытащила из ванны и поволокла по коридору в спальню. Я бросила бабушку на цветочное постельное белье как мешок с картошкой, накинула сверху полотенце и вытерла досуха. Она отбивалась, но я все равно с ней управилась.

Я и мое безобразное лицо.

Я и моя мертвая мать.

Сломанное кольцо с огнем полоснуло по коже, и мне захотелось бросить его на пол и топтать ногами. Бабушка ошиблась. Кольцо не исполнило ни одного моего желания. Оно лишь служило напоминанием, что я нежеланный ребенок.

Бабушка Саванна винила меня за все. За разрушенную жизнь Кортни. За семью Шоу, которая пошла по ее стопам. Я была обязательством, мертвым грузом, взваленным на бабушкину шею, от которого она хотела избавиться.

Мы боролись на ее кровати. Я сидела на бабушке, от слез перед глазами все расплывалось. Я почти закончила ее сушить, когда почувствовала на плече сильную руку.

– Иди, Техас. Дальше я сам.

– Но я…

– Иди.

Я отвернулась и сбежала, не осмелившись посмотреть ему в глаза и узнать, какие чувства он испытывает. Все во мне было сложным и досадным, и я в миллионный раз задалась вопросом, почему Уэст торчит со мной, когда может заполучить любую из тех симпатяшек, что боготворят землю, по которой он ходит.

Я, как истинная эгоистка, заперлась в ванной и встала под душ, не замечая полную воды ванну в полуметре от меня. На полу всюду были раскиданы мокрые полотенца, зубные щетки и мыло.

Под обжигающей струей воды я старательно оттирала каждый миллиметр своего тела, сдирала с кожи отвратительный день, включая свое обезображенное шрамами лицо.

Потом на цыпочках прокралась по коридору. Я услышала, как за дверью Уэст тихонько успокаивает бабушку, укладывая ее спать, и мое сердце пронзила ничем не оправданная ревность.

Это меня он должен сейчас утешать в своих объятиях. Он мой.

Я прошмыгнула в свою комнату, чтобы не начинать грызню со своей пожилой, страдающей болезнью Альцгеймера бабушкой.

Я надела пижаму и рухнула на кровать, смотря в потолок. Слезы беспрепятственно текли по моим щекам. Впервые за долгие годы я не пыталась их остановить.

После того, как в коридоре раздался тихий бабушкин храп, я услышала тяжелую поступь Уэста. Он убрал в ванной, вытер коридор и лестницу и спустился на кухню заварить кофе.

Я успокаивалась, слушая, как он живет, дышит, существует в моих владениях. Уэст был даром небес. Я бы сама сегодня не справилась с бабушкой.

Наконец, послышалось, как он поднялся на второй этаж, поставил две кружки с кофе на пол возле моей комнаты и прижался лбом к двери.

Меня напугало, как хорошо я знаю язык его тела. Как он передвигался по моему дому. Я практически видела, как он все это делает.

– Техас, открой дверь.

Я по рассеянности забыла снова накраситься. Мне не хотелось с ним видеться. После того, как Уэст услышал по телефону, какие отвратительные слова сказала обо мне бабушка – нет. И без того довольно плохо, что я омерзительна не только внешне.

Я была сломлена столько раз, но сегодняшний день даже не сравнится с предыдущими.

Я ему не ответила.

– Я хочу увидеть твое лицо.

Волнение в его голосе меня поразило. Уэст говорил так, как будто готов заплакать, был на грани того, но я не хотела, чтобы он такое переживал.

– Хорошо. Пять минут! – Я спустила ноги с кровати.

– Чистым.

Я замерла как вкопанная, замерев перед столом, из которого хотела вытащить косметичку.

Страх заскользил по спине как смертельный змей, обернулся вокруг шеи и сдавил горло.

– Ты не знаешь, на что подписываешься, – хрипло ответила я, бросив Уэсту его же слова. Тут же вспомнилось как он сказал, что я не смогу его простить, узнав о его поступке, что его таковым сделало.

– Черт, а ты проверь.

– Ты ее слышал. Я омерзительна. Дьявольское отродье.

– Ты красивая. Ты моя девушка, – возразил он.

– Она хотела нас убить… – Я не выдержала и зарыдала, бесцельно замерев посреди комнаты.

Он ответил мне спустя минуту.

– Нет. Она злопамятная и не в себе. Она хотела тебя обидеть. Она точно не хотела тебя убивать. Пожар был несчастным случаем.

Но мы не могли знать это наверняка. Правда в том, что я никогда не решусь спросить об этом свою бабушку, когда ее ум прояснится. Это слишком болезненная тема для нас всех.

Я подошла к зеркалу у своего рабочего стола и уставилась на отражение, мельком оглядев то, что через несколько секунд увидит Уэст. На моем лице не было ни капли косметики. Моя история – моя трагедия – четко на нем выделялась.

Обгоревшая левая половина. Немного искривленный левый глаз, бывший чуточку меньше правого из-за рубцовой ткани, обтянувшей его после пластической операции. Отсутствующая бровь. Фиолетовый оттенок… везде.

Я с опаской приблизилась к двери. Положила ладонь на ручку и распахнула дверь, пока не струсила.

Мы с Уэстом молча стояли друг напротив друга.

Я смотрела, как он разглядывает меня. Он внимательно обвел глазами каждый миллиметр моего лица. Провел взглядом по всей левой половине, увековечивая ее в памяти.

Он не сможет забыть увиденное, напомнила я себе. С этой минуты, всякий раз, когда он будет смотреть на тебя с косметикой или без нее, он будет видеть только это.

По выражению лица Уэста нельзя было понять, о чем он думает. Я почувствовала, как падает сердце будто снесенный взрывом небоскреб, и поняла, что если Уэст решит уйти от меня, мой феникс никогда не восстанет из руин.

Но Уэст не ушел.

Он вошел в мою комнату и поднял руку. Так нежно провел пальцами по моим шрамам, что мне захотелось плакать. Уэст смотрел мне в глаза, взирая на мою оголенную душу. У него дрожали пальцы. Я перехватила его руку и поцеловала ее. Одна слезинка попала между его указательным и средним пальцами.

– Слушай меня внимательно, Грейс Шоу. Такой красивой девушки я еще не видел. Когда я смотрю на тебя, я вижу борца.