Это было глупое решение, у которого не было рационального объяснения, но я чувствовала, что оно правильное.
— Начинаю обратный отсчет, — сказал Чавез. — Три, два, раз. Сделал.
Свет в доме погас и через несколько секунд загорелся снова.
Я шагнула вперед, вытянув правую руку и призывая топор, чтобы он придал мне уверенности. И это сработало.
Как только атрибут лег в мою руку, я увидела турели, словно они были подсвечены по контуру, как цели в компьютерной игре. Их на самом деле было пять, и они были связаны с единым источником питания, который я не могла рассмотреть из-за деревьев.
Я отвела руку назад и швырнула топор.
Конечно, я понимала, что одной только физической силы недостаточно, чтобы кинуть здоровенный пожарный топор на такое расстояние, не говоря уже о том, чтобы он пробил бетонную стену и повредил то, что находится за ней. Наверное, ни один человек в мире не смог бы сделать такое даже на в десять раз меньшей дистанции.
Даже подойдя вплотную и не выпуская топора из рук.
И это не говоря уже о том, что моему метательному снаряду пришлось бы выбрать себе сложную траекторию полета, огибая деревья. Это было невозможно с любой точки зрения, это нарушало законы физики и здравого смысла, но ведь с попаданием в вертолет была примерно та же история.
Я услышала тихий, на грани, металлический лязг, с которым разворачиваются турели, пытаясь выцелить быстродвижущийся в их сторону объект, но все-таки это было не ПВО…
Я услышала глухой стук, а потом свет снова погас и больше уже не загорался.
— Охренеть, — сказал Чавез. — Прости, конечно, за мой французский. Но как ты это сделала?
— Фирма делает гробы, — напомнила я ему, — Пока, Чавез. Спасибо.
— Эй, ты же не… — я вытащила наушник и бросила его на землю.
Моя драка только начиналась и ничто не должно было меня от нее отвлекать.
* * *
Однажды, в рамках очередной «ты должна верить в себя» терапии, папа рассказал мне о своем друге, который когда-то давно, еще до того, как они с папой познакомились, попал в адскую петлю. Его жизнь начиналась снова и снова, но что бы он ни делал, какие решения бы он не принимал, она всегда заканчивалась одинаково.
Безымянной могилой в лесу.
Я спросила папу, помог ли он своему другу, и он покачал головой. Тот друг справился сам, сумел отыскать решение без посторонней помощи. Еще и кучу людей при этом спас, но я думаю, что тут папа приврал для пущего педагогического эффекта. Основная назидательная мысль этой истории заключалась в том, что у меня тоже обязательно все получится, пусть и не с первой попытки.
Проблема была в том, что сейчас у меня была только одна попытка. И если что-то не получится, переиграть я уже не смогу.
Двое агентов вышли на улицу, чтобы оценить обстановку. Я сняла одного короткой очередью, второй успел отпрыгнуть и спрятаться за углом дома.
У меня не было времени, чтобы его оттуда выковыривать, и я призвала в правую руку топор, а потом сразу же отправила его в полет, и мой атрибут снес агента, а заодно и вырвал изрядный кусок из угла здания.
В окне второго этажа мелькнул силуэт человека с пистолетом. Я выпустила туда длинную очередь, которая заглушила шум бьющегося стекла. Внутри дома что-то упало.
На первом этаже агент выскочил напротив французского, в пол, окна, как чертик из табакерки, дважды выстрелил в меня через стекло и обе его пули угодили в бронежилет. Меня бросило на спину, выбивая из легких весь воздух, вдобавок я приложилась затылком о землю, но автомата из рук не выпустила.
Третий выстрел по его плану должен был меня окончательно добить, но я перекатилась в сторону, и он попал мне всего лишь в ногу. В ту самую, на которую в одну из прежних драк упал кусок бетона. Что ж тебе так не везет-то, подруга? Я подняла автомат, и, удерживая его одной рукой, послала все имевшиеся в магазине пули в сторону окна.
Выстрелов с той стороны больше не было. Наверное, попала.
Перезаряжать М-16 я не стала, просто откинула в сторону и взяла в левую руку оставшийся подарок агента Смита, а в правую призвала топор. Он уже хорошо показал себя в бою, кроме того, атрибут можно было использовать в качестве трости или костылю.
В меня больше не стреляли, хотя в строю должны были остаться как минимум два агента. Наверное, они охраняют объект.
Надеюсь, там внутри нет какой-нибудь комнаты бункера с бронированными сейфовыми стенами толщиной в полметра. И у агентов нет инструкции уничтожить объект сразу же, как только они поймут, что ему грозит опасность.
Иначе все это было зря.
* * *
Бункера в доме не было, или они не захотели им воспользоваться. И ликвидировать объект тоже никто не стал, видимо, он представлял для них слишком большую ценность.
Я вошла в дом с пистолетом и топором в руках, готовая стрелять, метать, падать или, по мере сохранившейся подвижности, отскакивать в сторону.
Агент прятался за дверью в кухню, я поняла это еще до того, как он выбросил из-за косяка руку с пистолетом, и две мои пули прошили стену насквозь, и он рухнул на пол. Я прислушалась, но он не подавал никаких признаков жизни.
— Входите, мисс Кэррингтон, — позвали меня из гостиной.
Это был плохой знак.
Очень плохой.
Это означало, что игра идет по каким-то другим, незнакомым мне правилам, но пути назад у меня уже не было. Я просто не успела бы вернуться к машине до того, как сюда примчится подкрепление ТАКС, скорее всего, не успела бы этого сделать, даже если бы у меня были две здоровые ноги.
Да и потом, глупо включать заднюю, когда ты уже почти добралась до финального босса.
Я вошла в гостиную, стараясь хромать как можно меньше, увидела разожженный камин и троих мужчин. На одного больше, чем, по расчетам Чавеза, их должно было быть.
Двоих я не знала, а третий был мне знаком. Хотя лучше бы я его в глаза не видела.
Объект «Хэм»… ты сидел перед камином, в одной твоей руке дымилась сигара, другой ты держал наполовину наполненный янтарной жидкостью стакан, и на твоем лице было выражение зрителя, наблюдающего за самым интересным в его жизни спектаклем.
Незнакомый мне агент стоял у левой стены и целился в меня из пистолета.
Агент Доу, облаченный в тяжелый армейский бронежилет (но без каски, я считаю, что он недоперестраховался), стоял у тебя за спиной и целился в меня поверх твоей головы, и дуло почти касалось твоих волос.
Нас разделяло метра четыре. На такой дистанции не промахнется… да вообще никто.
По всем правилам сейчас мы должны были завести короткую светскую беседу. Типа, я должна была сказать, что желаю ему доброй ночи и вообще давно его не видела, а он бы сказал, что впечатлен мой настойчивостью или разочарован моей предсказуемостью, и что игра окончена и другого выхода у меня нет, и мне в любом случае надо сдаваться, а я бы сказала ему «с мягким знаком», а потом бы мы все равно начали стрелять и с большой долей вероятности никто, включая тебя, не вышел бы из комнаты живым, но я решила пропустить необязательную часть и сразу перейти к основной программе.
