тянул мадемуазель Прелати. Крррак! – и настил съехал и покосился ещё сильнее, повиснув на одной стене ущелья почти вертикально, а как бы внутри него висела «Фуксия», из которой выбирались Прелати, Питер и Жак – Питер и Прелати по одной стороне, а Жак лез тем же путём, что и спускался до этого, только теперь в обратном направлении, наверх. Когда Питер и Жак добрались до края, Аслан выдохнул с облегчением, и тут же услышал дикий крик Майи: мадемуазель Прелати сорвалась обратно, и отчаянно цепляясь за всё подряд, сумела удержаться на уровне «Фуксии». Сердце Аслана упало: девочка побежала к ней, ловко увернулась от преградившего ей дорогу Жака, и полезла по срывающимся брёвнам спасать бабушку. Жак и Питер рванулись за ней, но тут вся конструкция наконец-то не выдержала и с коротким скрежетом скользнула в пропасть, забрав с собой солнечные сани с названием «Фуксия», колдунью мадемуазель Прелати и её внучку Майю, которая не была ей внучкой.
Но и этому потрясению не суждено было сегодня стать последним. Эвакуатор увидел, как за спинами Жака и Питера появились одновременно несколько фигур в капюшонах с изогнутыми палками, в которых он лишь через секунду не без труда признал огромные, в рост человека, натянутые луки. И только он собрался подать им предупредительный знак, как что-то острое упёрлось и ему под лопатку и в шею. Аслан замер и стал медленно поворачиваться, но тут на его голову обрушился страшный удар, мир сверкнул и погас.
11
…Всех троих волокли как добычу, связав ноги и руки и продев за спиной кол, – так, что, очнувшись, трое друзей сначала услышали треск собственных сухожилий в плечах, а затем увидели землю, проплывающую перед их носом со скоростью пешего шага. Ущелье действительно оказалось длинным, обе группы захватчиков шли по его сторонам минут двадцать. Судя по тому, как они окликали друг друга, племя это звалось валглы. Когда ущелье кончилось, они объединились, а вскоре пошли вдоль берега моря. Каждого из троих друзей тащили по четверо человек, и, судя по всему, Питер, Аслан и Жак были для них тяжёлой ношей, поскольку сменялись валглы часто, при этом как старая смена, так и новая считали своим долгом как следует наподдать пришельцам ногой куда побольнее. Наибольшую неприязнь вызывал у островитян бывший капитан эвакуации, видимо, из-за смуглой кожи и необычного для этих мест вида – носильщики то и дело разом приседали на ходу, и возили Аслана лицом по земле под дружный смех всех идущих рядом соплеменников.
Среди пленивших их островитян выделялся один, совсем ещё мальчик. В отличие от всех остальных, у него не было лука, а в качестве оружия он носил большой меч в ножнах на спине. Насколько Питер успел разглядеть, меч был довольно тонкой работы, но деталей, которые подсказали бы ему что-нибудь об этом племени, он не разглядел. На голове у мальчика-меченосца было что-то вроде кривого металлического обруча, и после некоторого наблюдения за ним Питер убедился, что да, действительно, мальчик – вождь валглов, или как минимум командует этим отрядом. К нему, в отличие от остальных, обращались не «валгл», а «кюникь» или «х’фарту», на что в половине случае мальчик лениво отвечал чем-то вроде «б’хагге роф».
Затем Питер попробовал перекинуться словечком с Жаком, которого проносили мимо, но тут же об этом пожалел – несколько шагов их обоих тащили лицами по крупной гальке, покрывающей берег, а затем пнули пару раз по мягкому. Питер поймал взгляд финансиста, исполненный мрачного укора.
Вскоре он обнаружил, что их несут над водой, периодически окуная их туда лицом – впрочем, не намеренно. Он поднял голову, едва не закричав от боли в затекших руках, и увидел, что их группа шагает по воде к маленькому острову, на вершине которого стоит замок. Конечно, носильщики шагали не по морю и не по дну – берег и остров соединяла дорога из грязно-жёлтого кирпича, по колено покрытая водой.
Валглы подняли их в гору, внесли во внутренний двор замка и бросили на каменный пол, одного за другим. Затем Кюникь Х’фарту встал в центр площадки, напыжился и и прокричал:
– М’хэффраэ уэ дэдон фиине беене!
Лишь собственное короткое эхо было ему ответом.
– М’хэффраэ уэ дэдон фиине беене! Уэ фу аамундодедон!
– Йе сюльвум аамундодедон, соттес, – раздался женский голос. – Икь фанке йем. Нуу аавеорсаф.
Мальчик с обручем на голове постоял несколько секунд, затем рассмеялся чистым звонким смехом, от чего у Питера по спине прошлась морозная свежесть. Рассмеялись и его валглы, и вслед за своим юным вождём, продолжая хыхыкать и гыгыкать, они покинули замок.
Аслан (единственный, у кого валглы вытащили из-за спины кол), тут же стал потешно перекатываться, пытаясь продеть связанные руки под ногами; Жак лёг поудобнее и шевелил кистями, пробуя узлы на прочность. Питер стиснул зубы, совершил несколько конвульсивных движений и сумел сесть.
– Здравствуйте, господин Прелати и госпожа Меффрэ, – громко произнёс он, оглядывая стены и пустой двор. – Или лучше вас звать «уважаемая Синяя Борода»?
– Пит, – с тревогой сказал Жак. Его голос был сдавленным. Странный холодный дым заполнял двор, изливаясь сразу из нескольких источников. Аслан дёрнулся, зашёлся в кашле. Питер рывком попытался встать, его голова угодила в струю, он вдохнул; между ушами зазвенело, и как он ни мотал головой, звон лишь усиливался до тех пор, пока не стал совсем невыносимым, затем что-то лопнуло с треском, и навалилась тьма.
Глава седьмая, где неожиданно находится третий ответ
«Я, Шарль Фуке, виконт де Мелён и де Во, принц-консорт Альян де Люс, союза Франции, Испании, Андорры и семи княжеств готских и германских, именем короны и во славу Её Величества королевы Изабель, —
Приказываю:
Всех врагов в замке надлежит убить без переговоров и малейшего снисхождения.
Да пребудут с нами свет и радость».
Штурм замка начался перед рассветом и закончился к трём часам пополудни. Колдун и все его приспешники были убиты, а любимица публики, актриса Нони – спасена. Операция по полному искоренению колдунов блестяще завершилась, вписав славную страницу в историю правления королевы Изабель.
О том, как на самом деле шли события, знали или догадывались всего несколько человек, – и с каждым часом, прошедшим после штурма, таких людей в Альянде оставалось всё меньше и меньше.
1
Сырой ветер, запах моря, низкое серое небо; неуютно, тревожно, промозгло. Ни единого намёка на то, что в другое время года здесь хоть чуточку иначе. Принц-консорт Шарль Фуке, в отличие от бойцов и осуждённых, был доволен погодой – он
