* * *
Коп внутри меня понимал, что Реджи я сейчас помочь никак не могу, что ему могут помочь только профессионалы, а я могу сделать хуже, и несколько секунд, с учетом того, что «скорой» придется добираться через утренние заторы, сейчас уже ничего не решат, поэтому я первым делом бросилась к окну, чтобы убедиться.
И убедилась, что на асфальте никого нет. Внизу только осколки от выбитого телом Мигеля стекла, улица полна зевак, и все они смотрят вверх, а я маячу на фоне окна голая, мокрая и с пистолетом.
Я отскочила от окна, схватила телефон, вызвала «скорую», сообщив номер в отеле, дав примерное описание того, что произошло и подтвердив все это своим полицейским кодом.
Реджи лежал и истекал кровью. Я подтащила его к стене, придав телу сидячее положение, аккуратно стянула с него остатки футболки и увидела несколько проникающих ранений в грудь и живот. Поскольку никакого перевязочного материала у меня с собой не было, я приложила к ранам ладони, стараясь заткнуть их и минимизировать кровотечение. Все это я делала быстро и как-то механически, на автопилоте.
Стараясь сохранять при этом хотя бы внешнее спокойствие. Потому что если моя истерика прорвется наружу, лучше от этого никому не станет.
Так я и сидела минут десять, пока под окнами не завыли сирены, а в номер не ворвались парамедики. Они мягко отстранили меня от Реджи, принялись заматывать его грудь широким плотным лейкопластырем и делать уколы.
— Потеря крови…
— … в машине перельем…
Не прошло и минуты, как Реджи уже лежал на носилках, и тут один из парамедиков обратил внимание на меня. Даже в такой ситуации до меня дошло, что я все еще не одета, так что успела накинуть на себя гостиничный халат.
— Вы не ранены, мисс?
— Нет.
— Вы вся в крови.
— Это не моя. Куда вы его повезете?
— А вы знаете, есть ли у него страховка?
— Наверняка, — сказала я. — Он из «Ван Хельсинга».
— Так вот почему он до сих пор еще жив, — пробормотал себе под нос второй парамедик.
— Вам придется дождаться полиции, мисс, — сказал первый. — Наша служба ее уже вызвала.
— Я сама коп, — сказала я. — Процедуры мне известны. Так куда вы его повезете?
Они сказали.
— Шансы?
— Сейчас это трудно прогнозировать. Но он жив, значит, шансы есть, — они вынесли носилки с Реджи из номера и направились в сторону лифта, так что патрульным, идущим им навстречу, пришлось уступать дорогу.
* * *
Я смотрела в стену. В ее идеальной белизне начали проступать контуры каких-то абстрактных рисунков А может быть, у меня просто слезились глаза.
Кларк сел рядом.
— Как ты?
— Бывало лучше.
— А как он?
— Не знаю. Мне никто ничего не говорит.
— Это хороший знак, — сказал Кларк. — Люди работают.
— Угу.
— Кто это сделал, Боб?
— Мигель.
— Что за Мигель?
— Тот парень, который убил Дерека. Я решила называть его Мигелем, пока мы не узнаем, как его зовут по-настоящему. И не упрячем в тюрьму до конца его жизни, — объяснила я.
Кларк покачал головой.
— Что-то не так?
— Я не знаю, — сказал Кларк. — Я был на месте, я читал отчеты оттуда, я читал показания, которые ты дала патрульным. Что-то не стыкуется.
— И тем не менее, — сказала я.
— Ты вообще можешь говорить? — спросил Кларк. — Или мне стоит подойти к тебе с этим попозже?
— Я могу говорить, — сказала я. — Все, что я сейчас могу, это говорить.
— Тогда расскажи еще раз, как все было.
— Я пошла в душ, — сказала я. — Услышала шум. Вышла из душа…
— Пистолет ты брала с собой?
— Да. Это решение показалось мне достаточно разумным.
— Что было дальше?
— Я вышла и увидела, как они дерутся. Реджи и Мигель.
— Как ты определила, что это Мигель?
— Одет во все черное, смуглый, темные вьющиеся волосы, этакий испанский красавчик. Мы же видели его на записи, Джон.
— И какое у него было лицо?
— Что-то среднее между первым и вторым, которые были на видео.
— И тем не менее, ты сразу поняла, что это он?
— Да. Я видела его силуэт. Видела, как он двигался. Сто процентов я, конечно, не дам, но я считаю, что это он убил Дерека и пришел ко мне в номер.
— Ты не могла ошибиться? Спешка, аффект?
— Могла. Но не ошиблась.
— Ладно, — сказал Кларк. — Что было дальше?
— Они дрались.
— Чем?
— У Мигеля был короткий меч, — сказала я. — У Реджи был его нож. Если ты хорошо знаешь Реджи, то знаешь и о ноже.
— Знаю, — сказал Кларк. — В номере ножа не нашли. Где он?
— В брюхе у Мигеля, — сказала я. — Мерзавец вывалился в окно вместе с ним.
— А меч?
— Полагаю, тоже у него.
— Получается, что он унес с собой оба орудия?
— Получается так, — сказала я. — А что, по характеру ранений не очевидно, что они не на кулаках дрались?
— Очевидно, — сказал Кларк. — Еще была стрельба.
— Это стреляла я. Шесть раз. В Мигеля, разумеется. В результате его выбросило в окно.
— Ты попала в него все шесть раз?
— Мне кажется, что да.
— Понятно, — сказал Кларк.
— Что тебе понятно, Джон?
— Что на самом деле ничего не понятно, — сказал Кларк. — Номер залит кровью, но это кровь исключительно Профа. Другой там нет. А судя по тому, что ты говоришь, она должна быть, и примерно в таких же количествах.
Я потерла лицо рукой.
— Как такое может быть?
— Если бы я знал. Значит, он выпал наружу?
— На улице были люди, Джон. Должны быть очевидцы.
— Они есть, я просто уточняю, — сказал Кларк. — Ты смотрела в окно?
— Выглянула почти сразу.
— И?
— И его там уже не было.
— Вот что странно, — сказал Кларк. — Он выпал в окно с шестью пулями в организме и приземлился на асфальт с высоты четвертого этажа. То, что он встал и ушел, это, конечно, само по себе удивительно, но не слишком, высота не стопроцентно смертельная, исход такого полета от многих факторов зависит. Но на асфальте после его падения осталось только стекло. Крови нет, только несколько капель, и она тоже принадлежит Профу. Видимо, с лезвия накапало.
