образом вытекает общий приговор В. Истархова этой религии: «Прекрасно сказал Великий русский князь Святослав (отец Владимира, внедрившего христианство на Руси): «ВЕРА ХРИСТИАНСКА – УРОДСТВО ЕСТЬ». Христианство – это религия духовного разложения, своего рода духовный СПИД, информационное оружие, разоружающее защитные силы народа перед нашествием чуждых и враждебных сил. Ломающее волю народа к сопротивлению и делающее людей рабами без всякой борьбы».
Второй вопрос. Подготавливая читателя своей книги к ответу на вопрос о том, какую религию принять русскому народу, В. А. Истархов писал:
«Без восстановления русской национальной религии – язычества – русский народ не может рассчитывать на нормальное и гармоническое развитие. И более того, в настоящее время, когда против русского народа ведется мощнейшая необъявленная информационная и управленческая война, без национальной религии Россия может упасть в хаос и сойти с мировой арены на задворки человечества. А русский народ может постичь участь аборигенов Америки (индейцев), которых новые хозяева Америки в основном уничтожили, а остатки загнали в резервации» (2;1).
Но понимание религии вообще и «русской национальной религии» в частности у В. А. Истархова весьма своеобразно. Все религии, основанные на вере, с его точки зрения, являются лжерелигиями. Отсюда неистовый пафос его критики религиозной веры:
«Вера – страшное оружие оболванивания народа. Истинно верующий человек страшен своим фанатизмом и неспособностью не только понять, но даже и выслушать другую точку зрения. Вера полностью парализует сознание» (2;2).
Подлинная религия, по В. Истархову, должна основываться не на вере, а на знании. Замечательно! Но что эта за религия такая, которая богов признает, а веру в них отрицает?
Религия без веры в бога есть не что иное, как атеистическая религия. Выходит, круглый квадрат или квадратный круг, т. е. оксюморон. Ересь здесь сливается с атеизмом.
Обратимся теперь к самой сути языческого учения новоявленного основателя «русской национальной религии», которая опирается не на веру, а на знание. На какое знание? На знание славяских мифов. В. А. Истархов увидел истоки русской национальной религии именно в ней. Вот почему он противопоставляет старое славянское язычество христианству как здоровое религизное знание, которое изначально присуще русским, а не навязано, как христианство, извне. Вот какие примеры бесспорного преимущества славянского язычества перед христианством В. А. Истархов приводит в 18-ой главе своей книги:
1. «Кто такие русские Боги и кто такие русские люди? Христианский бог «сделал» себе человека-раба: мужчину из земли (Бытие 2:7), женщину из мужского ребра (Бытие 2:22). В отличие от христианства древние русские не являются ни «изделиями» своих Богов, ни тем более рабами Богов, ни великими грешниками перед Богами. Славяне – это потомки своих Богов. Русские Боги – это наши предки. Поэтому характер взаимоотношения древних русских и их Богов был принципиально другим, нежели в христианстве. В отличие от христианства русские не унижались перед своими Богами. Никогда не стояли перед ними на коленях, никогда по-рабски не гнули спину, никогда не целовали руки жрецам. Они, понимая всё превосходство своих Богов, в то же время чувствовали естественное с ними родство.
2. Основное чувство по отношению к Богам у христиан – это страх, у древних римлян – уважение, у славян – любовь. Славяне не скулили и не вымаливали у Богов прощение за несуществующие грехи, подаяние или спасение. Если славяне чувствовали свою вину, то они искупали её не только молитвами, а конкретными делами. Славяне жили своей волей, но и стремились согласовывать свою волю с волей своих Богов.
3. Во время молитвы славяне сохраняли гордость и мужественность. Молитвы славян – это в основном хвала и славословие Богам, обычно носящее характер гимна. Славяне славили своих Богов, отсюда и идёт понятие славяне. Перед молитвой полагалось омовение чистой водой, желательно всего тела или как минимум лица и рук.
4. Русское (как и греческое, и римское, и любое другое) язычество в отличие от христианства воспитывало гордых, смелых, жизнерадостных, сильных духом, независимых личностей, людей чести и достоинства, не терпящих издевательств над собой и умеющих за себя постоять. Каждый русский мужчина, вне зависимости от призвания, в первую очередь должен был по духу быть воином, способным в случае необходимости защитить самого себя, свою жену и детей, своих близких, свой народ, свою Родину.
5. По поводу жертвоприношений в языческой книге Велеса дословно записано: «Боги руссов не берут жертв людских и ни животными, единственно плоды, овощи, цветы, зерно, молоко сырное питье (сыворотку), на травах настоенное, и мёд и никогда живую птицу и не рыбу. А вот варяги и аланы богам дают жертву иную – страшную, человеческую, этого мы не должны делать, ибо мы Дажьдь-боговы внуки и не можем идти чужими стопами…»».
Ересь Ф. Косого, Д. Е. Тверетинова, Ф. Подшивалова, как и ересь В. Б. Авдеева и В. А. Истархова есть не что иное, как бунт изболевшейся русской души против бесконечного великомученичества нашего народа. Они увидели главный источник этого великомученичества в христианстве.
Два главных требования предъявляются к богу – могущество и чудотворность. Старые русские еретики крепко засомневались в том, что Ииуе Христос соответствует этим требованиям, а новые отвергли их вовсе. Как те, так и другие пошли по пути демифизации христианского бога.
Литература
Авдеев В. Б. Преодоление христианства (опыт адогматической проповеди). М., 1994: http://www.philosophy.ru/library/misc/avdeev/00.html.
Истархов В. А. Удар русских богов. М., 2001.
Две формы антиэволюционизма в русском православии
В одну телегу впрячь не можно
Коня и трепетную лань.
А. С. Пушкин
Эволюционизм – мировоззрение, признающее приоритет эволюции над её противоположностью – инволюцией. Инволюционизм, напротив, отдаёт предпочтение инволюции перед эволюцией. Между этими противоположными типами мировоззрений происходит борьба. Особой агрессивностью характеризуется богословский антиэволюционизм.
Антиэволюционизм в религиозном сознании проявляется в двух крайних формах – антисциентистской и сциентистской. Первая из них направлена на резкое отдаление религии от науки, а другая, напротив, – на сближение их между собою. Если антисциентистский антиэволюционизм в богословии целиком отрицает научный эволюционизм, то сциентистский, наоборот, пытается подвести его под религиозную догматику.
Тенденцию к сближению научного эволюционизма с религиозным мы можем увидеть, например, в решении католической церкви принять концепцию Большого взрыва, в соответствии с которой наша Вселенная – результат сверхмощного взрыва гиперплотного сгустка праматерии.
Это решение было принято ещё в 1952 году. Но оно, разумеется, не должно было противоречить библейскому догмату о сотворении мира за шесть дней. Авторы этого решения вышли из положения очень просто: они приняли концепцию Большого взрыва лишь с одним условием, состоящем в том, что Большой взрыв сотворил Бог. Сциентистский антиэволюционизм, таким образом, онаучивает религию.
Остановимся сначала на антисциентистской форме
