руками. Я не была уверена, что мои зубы сломались, потому что мне было холодно. У меня в рюкзаке остались деньги, которые я выиграла благодаря ставке против Боулдера. У меня еще не было времени отдать их матери. Я хотела избавиться от денег как можно быстрее.
Новая волна паники захлестнула меня. Нам нужно уехать из Лас-Вегаса, пока Римо не узнал. И когда я стала нами? Когда я видела, как Фабиано совершил за меня последний грех? Он делал это и раньше, но на этот раз я позволила ему.
Знакомое урчание мотора привлекло мое внимание. Я остановилась и, обернувшись, увидела Мерседес Фабиано, едущий ко мне по улице. Конечно, он позаботился о моей безопасности.
Он остановился рядом со мной. Потом нажал на газ и развернулся, везя нас в его квартиру. После того, что произошло за последние двадцать четыре часа, трудно было подобрать правильные слова.
Фабиано тоже молчал. Он был напряжен, пальцы вцепились в руль, глаза смотрели в темноту.
— Он знает? Поэтому он сегодня взбесился?
— Поверь мне, Римо не взбесился. Это он пытался не сойти с ума.
Так много крови, и тошнотворное возбуждение в глазах Римо, когда он сломал шею первому человеку, и что было потом… если это не было безумием, я не знала, что было.
— Фабиано — начала я, но он покачал головой.
— Дома. Мне нужно подумать.
Я дала ему пространство и тишину, даже если мой собственный разум гудел так громко от мыслей, что я не могла поверить, что он этого не слышал.
Он ничего не сказал, но взял меня за руку и повел к своей квартире. Я сжала его руку, чтобы показать, что не собираюсь сломаться, что я тоже могу справиться.
Как только дверь закрылась, он обхватил мои щеки и поцеловал. Через мгновение он отстранился.
— Тебе следует уехать из Лас-Вегаса.
ФАБИАНО
— Что? Ты не так давно остановил меня, — недоверчиво сказала она, отступая от меня.
Мои слова удивили меня не меньше. Я не хотел, чтобы Леона уходила. Я не хотел терять ее, но если она останется, я потеряю и ее тоже.
— Знаю, но теперь все по-другому. Я не смогу защитить тебя, если Римо узнает о Сото.
— А как насчет тебя? Только не говори, что он тебя простит.
Я покачал головой.
— Нет.
Прощение? Нет, этого Римо никогда не сделает.
Леона снова сжала мою руку, как будто я нуждался в утешении. Я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то пытался меня утешить.
— Тогда пойдем со мной. Мы можем уехать из Лас-Вегаса вместе.
Я посмотрел на свою татуировку, на слова, которые все еще наполняли меня гордостью, когда я их читал.
— Я дал клятву.
Леона недоверчиво покачала головой.
— Ты дал клятву человеку, который убьет тебя.
— Да, ведь я нарушил клятву, убив товарища Каморры. Я не могу винить Римо за это.
Она снова покачала головой, только сильнее.
— Фабиано, пожалуйста. Мы не можем просто поехать в Нью-Йорк, где живет твоя сестра? Она примет тебя, не так ли?
Ария примет меня. Но Лука, он всадит мне пулю в голову, как и должен.
— Возможно, она такая глупая. Потому что она все еще думает, что я могу вернуться к тому брату, которого она знала, но я больше не он, и я не хочу им быть.
Этот мальчик хотел угодить своему отцу, поэтому счел его достаточно достойным, чтобы унаследовать его титул. Я научился бороться за него.
— Она научится принимать тебя таким, какой ты есть.
— Сомневаюсь.
— Зачем? Я принимаю тебя таким, какой ты есть.
Ее глаза стали мягкими, и что-то сжалось у меня в груди.
— Иногда ты действительно напоминаешь мне Арию с твоим упрямым желанием заботиться о своей матери, даже если она этого не заслуживает.
— Потому что я люблю ее. Я ничего не могу поделать.
— Тогда, возможно, любовь не лучший выбор для тебя.
Она посмотрела на меня со странным выражением. Один я не мог определить.
— Да, весьма вероятно. Моя мать всегда любила не тех людей и вещей. Думаю, я получила это от нее.
Некоторое время она молчала, и я не знал, что сказать. Я прочистил горло.
— Я не покину ни Лас-Вегас, ни Каморру, ни Римо с братьями. Я рискую его гневом, но клятву сдержу.
— Почему это так много значит для тебя? Я не понимаю. — ее пальцы вцепились в мою рубашку. — Объясни мне. Зачем так рисковать ради них?
— Мы с сестрами были Союзом. Мы держались вместе против отца и матери. Я думал, так будет всегда. Я был мальчишкой. Но потом одна за другой уходили, пока меня не оставили в огромном доме с моим отцом холериком и его невестой ребёнком. Они думали, что я справлюсь сам, но тогда я был еще слаб. И когда отец решил, что я ему больше не нужен, я пропал. Я не хотел бежать в Нью-Йорк с поджатым хвостом, как гребанный неудачник, и умолять Луку принять меня. Он сделал бы это только из-за Арии.
Я провел рукой по горлу и плечу Леоны, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Я видел, что она пытается понять мои слова, но для нее мой мир, мир мафии, был чужим. Если бы ты не рос, как я или мои сестры, ты не смог бы понять, что значит родиться в нашем мире.
— Я бы умер без Римо. Я был не в состоянии позаботиться о себе, сражаться, но Римо знал, как выжить, и он научил меня. Он принял меня, как одного из своих братьев. Римо жестокий ублюдок, но все эти годы он боролся за Лас-Вегас, и в последующие годы он держал своих братьев близко. Вначале они были скорее обузой, чем помощью, особенно Савио и Адамо, которые были слишком молоды. Он мог бы завоевать Лас-Вегас раньше, но он скрывался, чтобы защитить их. Он защищал их и меня. Я не всегда знаю, что происходит в его извращенном уме, но он верный и хороший брат.
Я понял, что она не может в это поверить, и, судя по тому, что она видела в Римо, ее недоверие было вполне объяснимо.
— Значит, ты покинешь Лас-Вегас, возьмешь с собой мать и переедешь на восточное побережье. Римо не рискнет напасть на территорию Луки прямо сейчас. — я поднял ее руку с браслетом. — А если ты не знаешь, что делать, если тебе нужна помощь, поезжай в Нью-Йорк, в клуб под названием Сфера, и покажи им свой браслет. Скажи им, что Ария узнает
