квартире.
— Только не уверяйте нас, что они тоже агенты, — попытался шутя уйти от ответа подполковник.
Однако Пеньковский взглянул на него, как на зарвавшегося мальчишку, и четко, вразумительно произнес:
— Речь идет о жене и дочери начальника Главного разведуправления Генштаба Вооруженных cил, генерала армии Ивана Серова. То есть шефа ГРУ. Который лично попросил меня взять их во время этой поездки под свою опеку.
Судя по тому, с каким дурацким видом британский подполковник держал паузу на сей раз, от этой странной новости он буквально опешил. Хотя внешне могло показаться, что у него судорогой свело нижнюю челюсть. Тем не менее вышел из ситуации Кемпбелл вполне достойно:
— Ваши отношения с шефом ГРУ стали приобретать даже такие, почти семейные формы?! Это говорит о многом. Поздравляем, агент Алекс.
— Однако сведения о этих дамах должны остаться между нами. И предупреждаю: ни один волосок с голов этих женщин упасть не должен. Теперь это имеет принципиальное значение для всей нашей операции.
— Исходя из устоявшегося международного кодекса чести разведки, члены наших семей остаются вне игры. Если только они сами не являются агентами.
— Эти не являются, — решительно объявил Алекс. — Шеф ГРУ не стал бы рисковать ими, поэтому держит их в тени. Но даже если бы они оказались суперагентами… На кону все наше дальнейшее сотрудничество.
— …Которое мы очень ценим. Что же касается этих двух леди, то к ним будет приставлена негласная охрана из опытных агентов «наружного наблюдения». Если говорить честно, поначалу я воспринял весть о появлении здесь семейства шефа ГРУ, как шутку. Подобную той, в которой вы просили организовать вам встречу с королевой Великобритании Елизаветой II.
Доселе молча наблюдавшие за словесным турниром агента Алекса и Кемпбелла, капитаны-англосаксы сдержанно ухмыльнулись.
— А почему вы решили, что я шучу, подполковник? — сдвинул брови Пеньковский. — Я действительно настаиваю на том, чтобы мне была организована встреча с королевой Елизаветой[30].
Капитаны-англосаксы оскорбительно расхохоталиь, а подполковник поиграл желваками. Он едва сдерживал раздражение.
— Ну, во-первых, королева не «встречается», — прорезался наконец голос у Фила Брадова, — королева «удостаивает аудиенции». Разницу улавливаете?
— Да мне, собственно, без разницы. Если «удостаивает» — так пусть удостоит, — вкрадчиво, с ухмылкой настоял Пеньковский. — Поставьте на уши всю свою агентуру в её окружении, убедите, добейтесь.
При совете активизировать агентуру из окружения королевы англосаксы почти с ужасом переглянулись.
— Причем список тех, кого она сочтет достойным своего внимания, готовится канцелярией Её Величества заранее, — продолжил тем временем Брадов. — Иногда за несколько месяцев до назначенной в конечном итоге даты аудиенции.
— По некоторым сведениям, — добавил Кемпбелл, — в числе приглашенных ко двору русских наверняка окажется космонавт Юрий Гагарин. Как только он окажется в Англии в рамках пропагандистского турне. В одной из наших центральных газет опубликована информация из Москвы.
— Меня не интересуют подробности, господа, — раздраженно отреагировал Пеньковский. Само упоминание о приеме в Лондоне этого выскочки-космонавта вызвало у него яростную какую-то ревность. — Дело в том, что в Москве сейчас решается вопрос о моем повышении и в чине, и в должности. В результате чего британская разведка, да и весь западный мир, могут получить такого агента влияния, о котором ранее они не решались даже мечтать.
— То есть вы хотите, чтобы прием у королевы был официальным?
— Естественно. Тайком шептаться с королевой мне не о чем, да и не вижу смысла.
— И в качестве кого прикажете представить вас королеве? В качестве русского шпиона с позывным Алекс? Услышав о таковом, королева потеряет дар речи.
— Да хотя бы в качестве сотрудника Управления внешних сношений Госкомитета при Совете Министров СССР.
— Хорошо, — вмешался в их перепалку подполковник Кемпбелл, — прекратим этот ненужный спор. Я услышал вашу просьбу, господин Пеньковский: вы просите организовать прием у королевы, — как можно вежливее произнес он. — В свою очередь, я донесу это до сведения генерала Коллинза и попрошу его выйти на лорда Маккенонена, который, как известно, давно, и самым тесным образом, связан с королевским окружением.
В ту же минуту ожил телефон. После первых же услышанных слов лицо подполковника просветлело. Завершив разговор, он сообщил Пеньковскому и капитанам, что звонил генерал Коллинз.
— Он только что ознакомился с выводом экспертов и просил передать агенту Алексу и всей группе, что он доволен вашей работой. А поскольку в вашем сообщении, полковник, названы имена агентов — и нелегалов, и работающих под прикрытием, — он идет с докладом к самому шефу Сикрет интеллидженс сервис.
Самодовольно потирая руки, Кемпбелл велел наполнить рюмки коньяком. Но едва офицеры, стоя, выпили за успех операции, как прозвучал еще один звонок, после которого подполковник объявил, что с минуты на минуту в квартире появится Эльжбетта. И не сама, а с фотографом.
— Только давайте без этого, без фотографов и альбомных фотографий! — мгновенно отреагировал Пеньковский.
— Не волнуйтесь, полковник, это нужно для дела. В вашей конспирации мы заинтересованы так же, как и вы. К тому же она прибудет с подарками русскому другу от британской и американской разведок.
— С подарками? Тогда другое дело. Если с подарками — это всегда волнительно, — признал Пеньковский.
Каковым же было его удивление, когда вошедшие вслед за Эльжбеттой агенты по доставке товаров выложили на стол два мундира со знаками различия полковников английской и американской армий.
— Не знаю, подойдут ли, но я очень старалась, — уведомила русского Эльжбетта-Славянка. — Примеркой брюк мы займемся чуть позже. А вот кители можно примерять уже сейчас. И даже сфотографироваться в них, для удостоверений личности. Специально для этого мы пригласили специалиста-фотографа из следственного отдела.
* * *
Кители оказались почти идеально подогнанными под фигуру Пеньковского. Причем в каждом из них агент Алекс позировал и в одиночку, и в кругу «своих западных друзей»[31].
— Но как вам удалось со столь невероятной точностью определить размеры и формы, Эльжбетта? — удивился Кемпбелл. — Мы даже не догадывались, что вы хороните в себе талант элитной портнихи.
— А как вы думали, чем я могла заниматься ночами в номере полковника Алекса? — озорно парировала Эльжбетта. — Так вот, знайте: мы с полковником занимались вовсе не тем, по поводу чего вы фантазировали! Все ночи напролет я только то и делала, что снимала с полковника мерки, — под общий хохот завершила свое признание агент Славянка, увековечивая напоследок себя вместе с Пеньковским. — Причем что касается брюк, — добавила она после съемки, — то последнюю примерку их мы с полковником отложили на следующую ночь.
— Вот что значит славянка! — покачал головой капитан Брадов, очевидно, вспомнив о своих собственных славянских корнях. — Британки на столь отчаянный юмор не способны. Для этого они слишком чопорны
