живота, а затем неожиданно склонила голову и плавно опустилась обратно в кресло, скрываясь от меня за его высокой спинкой и тем самым предоставляя мне полную свободу действий.
Я едва не сползла по стенке от облегчения. Всё-таки шансы на то, что нам с графиней удастся не просто не пролить крови друг друга, но даже заключить своеобразный уговор, оставались ничтожно малы, и я по-прежнему не могла поверить в свой успех. Меня даже не особо заботило, почему Мира так легко отнеслась к моему желанию пробраться в комнату её мужа, особенно если предполагать, что она и правда считала меня убийцей. Быть может, смерть Брана была таким исходом, который её почему-то устраивал. И пускай графиня не собиралась оказывать мне помощь напрямую, опасаясь лишиться власти в случае, если это вскроется, но и препятствовать больше не собиралась.
Я легонько усмехнулась под тканью своей полумаски, восхищаясь тем, как ловко Мира сумела воспользоваться сложившейся ситуацией, даже несмотря на неподдельно глубокий ужас. А никто ведь и подумать не мог, что у этого северного волчонка всё-таки были клыки.
Разобравшись с проблемой в виде графини, я вновь приложила ухо к двери и стала внимательно прислушиваться к звукам из коридора. Кажется, стражники прямо сейчас проходили где-то совсем недалеко отсюда, и благодаря их медлительности у меня даже получилось разобрать какую-то часть разговора, который Брану точно слышать не следовало:
— … Теалинд Эгану даже в подмётки не годится. Ещё не стал Верховным, а уже ведёт себя, как хозяин жизни.
— Да он даже глистам в своей жопе не хозяин с тех пор как в замке появилась эта штука. Всё выслужиться пытается, как собака. Нет бы по старинке, своими силами!
— По крайней мере, вторую такую он достать не смог. А то мы все мигом вылетели бы с тёплого местечка на очередную войну.
— А может, оно и хорошо было бы. Засиделись, размякли. Того и гляди сами скоро в платья нарядимся и плясать пойдём.
Северяне обсуждали что-то ещё про дворян и их мягкотелость, а потом переключились на своих оставшихся в Дакрасе жён, но дальше я уже не слушала. Слишком много подсказок и вопросов подкинул мне этот случайный разговор, чтобы не прокручивать его в голове снова и снова, пытаясь заполнить пробелы в той раздробленной картинке происходящего, которую я для себя сложила.
Тот, перед кем, по словам наёмников, выслуживается Теалинд — это наверняка один из Шести, который и передал ему агат. Я до сих пор не знала наверняка, кто именно из богов покровительствовал владыке Ксау, уверенная лишь в том, что это был не Агриф. Больше других я подозревала либо Идсига, Посвящённых которого в замке было уж слишком много, либо Амелию, ведь именно ей по идее должен был достаться камень с силой брата по окончании Божественной войны.
Кроме того, под “этой штукой” наёмники наверняка имели в виду агат — было очень сложно представить, что нечто иное могло так сильно изменить будни замка, как можно было заключить из разговора дакрасцев. Но вот “вторая такая” представляла для меня очередную загадку.
Неужели существовал ещё один проводник силы Темнейшего? Может быть, агат на самом деле раскололи, и тогда, судя по объяснениям Раама в момент подписания контракта в “Кружке”, его могущество должно было разделиться на две половины? И в этом случае Бран владел только одной из них, что сразу делало мой заказ порядком сложнее. Или же…
Или существовал второй проводник, никак не связанный с Агрифом? Зато ещё как связанный с другим тёмным богом, который после конфликта с братом вдруг лишился силы и на долгие годы исчез? Ведь уже имея опыт в создании подобного артефакта после победы над Темнейшим, было совсем несложно создать ещё один, намного более могущественный и опасный. Способный заставить замолчать даже Ирру.
Если предположить, что артефакт, отнимающий силу Таящегося, действительно существовал, то некоторые вещи сами собой начинали проясняться. Например, становилось понятно, что Теалинд разместил контракт на кражу амулета Дейрана, потому что ошибочно посчитал таинственный опал, который Ле’Куинд скрывал от всех подряд, тем самым вторым проводником, и вознамерился не то удвоить свою силу, не то лишить могущества возможного политического противника. Конечно, Бран в итоге промахнулся, и амулет лишь породил для владыки Ксау нового соперника в виде настойчивого и дерзкого демона, но… Это ведь вовсе не означало, что проводник силы Ирры нельзя было найти в каком-то другом, возможно, более укромном месте.
И я, кажется, уже начинала догадываться, чем именно заняла бы себя во время вынужденного залегания на дно, когда моя работка для Раама подошла бы к концу.
Голоса и шаги за дверью, наконец, стихли, и я, выждав ещё немного для верности, тихонько выглянула в коридор, с осторожностью оглядываясь по сторонам в поисках притаившихся дакрасцев. Однако их не было, и потому теперь, когда снаружи было относительно безопасно, я больше не могла задерживаться в своём укрытии, торопливо выскальзывая из него под громкий выдох облегчения перепуганной графини.
Замок на двери графа Теалинда по-прежнему ехидно зиял своей с виду простецкой скважиной, обещая мне долгие минуты возни с его механизмами, однако я не собиралась позволять ему больше иметь мне мозги. Не после того, как успела хорошенько изучить его внутреннее устройство, и уже знала, куда и как нужно было давить и какие инструменты использовать. Не прошло и пары минут, как мне удалось достигнуть той же точки, до которой я в первый раз наугад добиралась минут пятнадцать, да и следующая пара рычажков тоже не сумела подкинуть мне новых сюрпризов, лишив меня всего пяти минут жизни. С последним поворотом и нажатием отмычек внутри замка раздался долгожданный щелчок, приятными мурашками распространившийся вдоль моего позвоночника и едва не заставивший меня мурлыкать, и дверь без скрипа открылась, впуская меня в столь защищённые покои Его Высочества.
С виду это была обычная дворянская спальня: повсюду стояла мебель из редких пород древесины, деревянный пол устилали несколько дорогих ковров, на стенах тут и там были развешаны позолоченные зеркала и пара картин, в том числе и портрет Теалинда, который, кстати, ни капли ему не льстил, а главным украшением комнаты служила роскошная кровать с балдахином, которая не могла не приковывать к себе внимание своими размерами и шиком. Словом, кругом царила сплошная безвкусица, призванная не то продемонстрировать званым и не очень гостям благосостояние графа, не то отвлечь их внимание от чего-то по-настоящему ценного, скрытого в “Помещении № 15” на втором этаже, проход куда я и принялась искать
