— Ох, Рой, — сказала Элли, поворачиваясь к брату, — она свихнулась! — и, спрятав лицо у него на груди, разрыдалась.
Рой был в клетчатом халате Джулиана, слишком узком и коротком для него. Он похлопал Элли по спине.
— Так вот оно что, Рой? — сказала Люси, глядя на них снизу вверх. — Значит, свихнулся не твой дядя, не твоя тетка, а я? И что еще, Рой? Я свихнулась, а дальше? Ах да, и мой сын ненавидит меня. Наверняка ты держишь еще что-нибудь про запас. Ну, что же ты еще насочинял, чтобы оправдать свое поведение?
— Что ты к нему пристала? — завизжала Элли. — Ты рехнулась. Ты же просто помешалась!
Люси выждала, пока Элли овладеет собой. Айрин загораживала Люси от своего мужа, порывавшегося к ней подойти. Она спрятала лицо на груди Джулиана — на груди человека, который так ее унижал.
— Ты, наверное, думаешь, что я рехнулась, потому что я не похожа на Скиппи Скелтон, — сказала Люси, обращаясь к Элинор, — и на тебя. И на твою мать, хотя это, наверное, само собой разумеется.
— Ничего мне не ясно! Ничего из тою, о чем ты тут говоришь, — закричала Элли. Мать подняла руку, чтобы ее остановить. Но Элли продолжала кричать: — Пусть она объяснит, что имеет в виду!
— Я имею в виду, — ответила Люси, — что я не такая шлендра, как ты, Элинор. Я не путаюсь с женатыми мужчинами. Я не какая-нибудь самовлюбленная идиотка. И я не трачу половину, а то и больше времени на размышления о прическе, одежде, туфлях…
— Да кто же ты такая? — завопила Элли. — Дева Мария, что ли?
— Хватит, Элинор! — Айрин теперь тоже кричала.
Оттолкнувшись, Джулиан шагнул вперед.
— Папочка, — рыдала Элли.
— Папочка, — повторила Люси. — Прелестный папочка.
— Сейчас ты подойдешь к телефону, Люси, — тяжело дыша, сказал Джулиан, — и позвонишь своему деду. Ты скажешь, чтобы он приехал и забрал тебя домой… А если ты этого не сделаешь, это сделаю я.
— Но, между прочим, мой дом не здесь, Джулиан. Мой дом в Форт Кине, и там же дом моего мужа и ребенка. — Она поглядела вверх. — Рой, мы едем. Собирайся.
Но он словно застыл, двигались только его глаза, они перебегали с одного лица на другое.
— Рой, ты слышишь? Мы возвращаемся к себе.
Он молчал и не двигался с места.
— Конечно, тебе выбирать, Рой, — продолжала Люси. — Либо ты поступишь, как мужчина, и возвратишься домой со мной и с Эдвардом, либо последуешь совету этого достопочтенного…
— Люси! — Рой воздел руки. — Ради бога, прекрати!
— Я не могу, Рой. Легко сказать — прекрати! И ты тоже не можешь! Ни ты, ни они, никто не сумеет отделаться от того факта, что этот дядюшка, этот папочка, этот муженек оказался гнусной скотиной. Вы можете дурачить себя, обелять этого негодяя, говорить, что я помешалась, — пожалуйста, живите с ним, спите с ним, кому какое дело! Но прекратить? Нет, не выйдет, Рой!
И между прочим, тому есть одна очень важная причина! Я объясню и тебе, Рой, и твоему дядюшке, почему ты не сможешь воспользоваться его советами. Потому, Рой, Джулиан, Элинор, Айрин, потому, что я беременна.
— Что? — прошептал Джулиан.
— Люси… что ты говоришь? — сказал Рой.
Теперь ей не надо было возвышать голос, чтобы они ее слышали.
— У меня будет ребенок.
— Не понимаю… — сказал Рой.
— Та самая дочь, которую ты так хотел, Рой, уже живет во мне, живет и растет.
— Какая еще дочь? — спросил Джулиан. — Какого черта ты?..
— Рой снова будет отцом. И мы надеемся, что на этот раз родится девочка.
Джулиан поглядел на Роя.
— Рой, — сказала Люси, — скажи им сам.
— Что?
— Расскажи, что ты говорил мне, расскажи о своем давнем желании.
— Я тебя не понимаю, Люси, — ответил он.
— Ты что, собираешься отпираться?..
— Беременна? — спросил Джулиан. — Ну, эти-то песенки нам известны…
— Но я действительно беременна, Джулиан! Может, тебе это не понравится, но факт остается фактом! У меня будет ребенок от Роя Бассарта. Ребенок, которого он хотел. Ребенок, о котором он мечтал всю жизнь, — Линда. Рой, ну скажи же им!
— Нет, нет, — сказал Рой.
— Рой, скажи им сам.
— Но, Люси…
— Рой Бассарт, в ту снежную ночь говорил ты мне это или нет? Я не могу поверить, что ты теперь будешь врать. Ты или не ты стоял у окна? Ты или не ты говорил мне о Линде, Рой, о Линде Сью?
— Но, Люси… господи! Мы ведь только так говорили…
— Ах вот как!
Он сел на верхнюю ступеньку и обхватил голову руками.
— Да, — простонал он.
— Просто говорил! Рой, ты серьезно думаешь…
— Папа, — крикнула Элли, — сделай же что-нибудь!
Но Джулиан уже и сам двинулся к Люси, чтобы помешать ей подняться по лестнице.
Люси стремительно повернулась:
— Не смей ко мне прикасаться! Не то ты об этом пожалеешь, развратник!
— Ну-ка осади. Не то получишь под зад! — сказал он свирепо.
— Я женщина, мистер Сауэрби. Может, вы думаете, что я шлюшка вроде вашей дочери, но это не так! Я не допущу, чтобы вы обращались со мной, как с каким-то ничтожеством! Ни вы и никто другой! У меня будет ребенок, нравится вам это или нет! И я защищаю свою семью, нравится вам это или нет. Рой! — она повернулась к нему и ступила на первую ступеньку.
— Нет, нет, — он сидел, все так же обхватив голову руками. — Я больше не выдержу. Правда, не выдержу.
— Тебе придется выдержать, Рой. Потому что ты опять сделал мне ребенка.
— Рой! — крикнул Джулиан, когда Люси бросилась вверх по лестнице. — Останови ее!
— Рой! — закричала она. — Берем Эдварда и уходим!
Он поднял голову — лицо его было мокрым от слез.
— Но Эдди спит.
— Рой, идем…
И тут Джулиан снова схватил ее. Люси пнула его ногой, и он ухватил ее за лодыжку. А Рой тем временем встал перед ней, он загораживал ей дорогу! И это ее муж, который должен защищать ее! Беречь! Охранять! Он становится между ней и ребенком, между ней и ее домом, между ней и жизнью, для которой рождена женщина!
— Держи ее! — кричал Джулиан. — Рой!
— Нет, — крикнула Люси. Теперь ей не оставалось ничего другого — она закрыла глаза, развернулась и изо всех сил выбросила руку вперед.
И опять возникло видение:
Не виновен.
Когда она открыла глаза, над ней стоял Рой, рукой он зажимал рот. Сама она лежала поперек лестницы.
Затем на верхней площадке Люси увидела сына — в трусиках и рубашке. Одной рукой он волочил за собой одеяло. Эдди смотрел вниз.
