милостиво оценённые нашим Державным Верховным Вождём, принявшим шефство одного из славных Кубанских пластунских батальонов, а затем назначившего Походным Атаманом всех казачьих войск Его Императорское Высочество Великого князя Бориса Владимировича, возложив на него заботу о казаках.
Затем были произнесены здравицы в честь высокого гостя предводителем дворянства; городским головою, начальником штаба, священником Мищенко и др.
На все здравицы и речи Его Императорское Высочество милостиво отвечал благодарностью и особенно подчёркивал, что заслуги казачества высоко ценятся с высоты престола.
По окончанию завтрака, Высокий гость осматривал здание войскового собрания, любовался его видом и изволил выразить удовольствие дешевизной и многочисленностью номеров собрания, где останавливаются и имеют приличный и недорогой приют приезжие с фронта воины и их семьи.
Из войскового собрания все направились в лазарет № 17 и Общину Красного Креста, где Походный Атаман встречен был председательницей общины, супругой Наказного Атамана её высокопревосходительством Софьей Иосифовной Бабыч и старшим врачом лазарета Платоновым, которые и давали объяснения высокому гостю.
Его Императорское Высочество остался весьма доволен всем здесь виденным и выразил по этому поводу своё удовлетворение и восхищение.
Затем посещён был Войсковой Кубанский Музей, где Походного Атамана встретил рапортом заведывающий музеем войсковой старшина И.Е. Гладкий. Подробно осмотрел все помещения музея и витрины, Его Императорское Высочество, поблагодарив заведывающего музеем, изволил направиться в лазарет № 2, содержимый на средства частных лиц города Екатеринодара. Здесь высокой гость был встречен рапортом главного врача Мащенко и приветственным словом, сказанным председателем комитета лазарета В.И. Яновским. Высокий гость обходил палаты, беседовал с ранеными и, уезжая, очень благодарил присутствующий комитет за образцовое содержание лазарета.
Отсюда Его Императорское Высочество и Свита посетили дворец Наказного Атамана, где высокий гость был встречен супругой Наказного Атамана и двумя дочерьми, младшая дочь (8 лет), преподнеся букет из белых цветов, приветствовала Его Императорское Высочество от малолетних Кубанских казачек. Приняв приглашение хозяйки откушать чашку чая, Его Императорское Высочество отбыл из дворца в вагон своего поезда, где в 8 часов вечера состоялся обед, на который получили приглашение: Наказной Атаман с супругой и старшей дочерью, и.д. старшего помощника генерал-майор Лебедев, предводитель дворянства, начальник штаба, войсковой старшина Гаденко, городской голова М.Д. Скворников и немногие другие. По окончании обеда поезд отошёл в 10½ часов вечера.
Впечатление произвёл на всех великий гость чарующее. Кубанцы долго будут помнить это лестное посещение и с благодарностью будут вспоминать внимание и любезность своего Походного Атамана…»[257]
После посещения казачьих областей Борис Владимирович направился в Персию. Помимо инспекции войск генерала Баратова он должен был встретиться с шахом.
О пребывании Бориса Владимировича среди русских казаков на Персидском фронте оставил воспоминания один из офицеров. Его заметки чрезвычайно интересны, так как иллюстрируют отношение рядовых казаков и офицеров к существованию должности Походного атамана:
«Во время войны высочайшим приказом была учреждена должность Походного атамана всех Казачьих войск. Походным атаманом назначен великий князь Борис Владимирович. Мы, строевые офицеры, тогда ничего не знали о цели этого учреждения, которое потом признано было ненужным, но оно нам импонировало. И вот совершенно неожиданно появился приказ по дивизии, что Походный атаман великий князь Борис Владимирович объезжает казачьи части Кавказского фронта и такого-то числа полкам и батареям в конном строю прибыть в Карс на смотр атамана-князя.
Стоял ноябрь месяц. Снега не было, но очень морозно. Резервными колоннами полков в конном строю, построенных в одну линию, дивизия долго ждала прибытия специального поезда Походного атамана. Наконец поезд прибыл. Штабу атамана под их седла поданы казачьи лошади. Уже смеркалось, а день был и без того сумрачный и холодный, когда показался великий князь со своим небольшим штабом. В защитного цвета офицерской шинели, в фуражке (как и его штаб), не торопясь, шагом, буднично проехал он между полками в глубину, потом выехал вперед и коротко сказал о России, об императоре и о будущей нашей победе.
Казаки кричали «ура», а полковые оркестры трубачей играли Русский национальный гимн.
Этот смотр дивизии закончился уже в вечерней темноте. А мы ведь ждали гораздо большего. И наш полковой хор трубачей, умышленно весь посаженный на серых лошадей, служил наглядным огорчением нам, все тогда воспринимавшим со святостью в душе в военной службе. Мы ведь ждали полковых учений, детального осмотра полков, опросов их нужд, желаний… Но смотр оказался «казенным».
Начальник штаба Походного атамана полковник Богаевский (будущий Войсковой атаман Донского войска с 1919 года) от имени князя пригласил всех офицеров дивизии, начиная от командиров сотен, пожаловать в их салон-вагоны на ужин.
Полки двинулись в свои села под командой младших офицеров, а все старшие на лошадях к станции Карс. Штаб дивизии, 2 бригадных командира, 4 командира полка со своими адъютантами, 2 командира батареи с адъютантами и своими старшими офицерами, 24 командира сотен полков дивизии, начальники разных полковых команд… Всего гостей было до 50 человек, но в салон-вагонах для всех хватило мест.
Штаб Походного атамана принял нас, как своих родных казаков, очень внимательно и очень разумно рассадил за столики. С князем – наши генералы и начальники частей, где-то там, далеко от нас. Остальных же рассадили за отдельные столики, на четыре человека каждый. Причем за каждым таким столиком сидело три гостя, а четвертым – один из офицеров Походного штаба, как хозяин, который угощал и занимал своих гостей. Это было умно устроено и проведено, так как все мы, строевые офицеры, люди неискушенные, считали, что в штабе Походного атамана всех Казачьих войск есть секрет нашей победы, как и удовлетворения всех наших нужд.
Разговоры за столиками, спросы да расспросы, как и щедрое угощение хозяев, лились рекой. У широких окон салон-вагонов исполнял разные увертюры оркестр трубачей кавказцев, чередуясь с песельниками нашей 3-й сотни. Им также было дано щедрое угощение и закуска. Все хрустальные бокалы имели гравировкой букву «Б» (Борис) с короной. Наш столик не воздержался и похитил на память по одному бокалу…
На второй день все полки дивизии и гарнизон крепости Карс давали великому князю ответный ужин в гарнизонном собрании. За столы сели до 250 офицеров. Во время ужина на сцене играл хор трубачей 1-го Таманского полка. Но когда подали сладкое и кофе, выступил хор песельников кавказцев, составленный из лучших голосов всех сотен полка, до 40 человек, почти сплошь урядников. Чтобы придать силу и эластичность в исполнении некоторых концертных песен, в хор влились офицеры: подъесаулы – Кулабухов, Елисеев, Некрасов, Леурда, Поволоцкий, Винников, сотник Бабаев (сын) …Офицеры-участники, как ведущие голоса, стояли в гуще казаков своих партий. Это давало красоту, мощь и уверенность хористам, почти
