в наэлектризованную полупрозрачность. На поверхности предметов задрожали крошечные радужные волны, как цветовая аберрация на дешевых линзах. В воздухе повеяло прохладой, будто распахнули дверцу гигантского холодильника.
— Конец, — совершенно спокойно сказала женщина. — Время останавливается, все волновые явления падают до нулевой частоты и тем самым прекращают существование, включая ту самую форму энергии, которую мы называем материей…
— Минуточку, — возразил я. — Это не природный феномен. Кто-то воздействует на хромосомы!
— Откуда ты знаешь? — спросила Меллия.
— Не время для разговоров. Агент Гейл, — я взял старую леди за руку, — где вы укрывались во время нашего прибытия?
Меллия запротестовала, но старшая быстро ответила:
— В стазисной камере.
— Зеркала?
Она кивнула.
— Мне… было стыдно сказать. Это так… трусливо.
— Пошли.
Я направился через безмолвный зал сквозь холод и мертвенный воздух вниз по проходу к помещению с зеркалами. Отражающие поверхности потускнели, но остались целыми.
— Быстрей! — поторопила старая Меллия. — Поле может отключиться в любую минуту.
Из центрального зала донесся приглушенный грохот, как будто рухнула стена. Вдоль прохода лениво поползло облако не то дыма, не то пыли. Сзади замерцали желтые огни.
— Внутрь — быстро! — крикнул я.
— Нет, вы и… агент Гейл!
— Не спорь, девчонка! — я обхватил ее и подтолкнул к зеркалу. По поверхности бежали волны тусклого света. Меллия вырвалась.
— Идите, мистер Рейвел, не медлите! — сказала старшая Меллия, затем быстро повернулась и пошла к приближающимся клубам дыма. Меллия закричала. Я пихнул ее в зеркало. Крик оборвался.
Женщина скрылась за сгущающимся облаком. Я шагнул в другое зеркало, как в туман. Оно замерцало вокруг меня и вспыхнуло. Затем пришла тьма.
Я затаил дыхание и замер в ожидании удара, как бывает в предчувствии еще не грянувшей, но приближающейся катастрофы.
Затем все исчезло.
26
Желтый свет развеял мрак. Впереди медленно шагал человек, словно преодолевая сопротивление воды.
Примерно в шести футах от него я осознал свою ошибку. Это был не человек. Карг. Тот самый, которого я дважды убил и один раз упустил.
Я не мог пошевелиться и даже следить за ним глазами. Находясь в полном сознании, я не мог уловить даже биение собственного сердца.
Движения карга были плавными и жизненными. На нем был простой костюм из черной кожи с застежками и ремешками. Взглянув на блок миниатюрных датчиков, пристегнутых к запястью, он что-то отрегулировал. До сих пор карг не обращал на меня внимания.
Теперь он подошел ко мне и оглядел. Я так и не встретился с взглядом его белесых равнодушных глаз. В поле зрения появились два человека. Они долго совещались. Вновь прибывшие несли что-то вроде вязанки дров. Затем они повернулись ко мне и в полной тишине обошли кругом. Прошло какое-то время. Уголками глаз я уловил движение. Слева от меня скользнула в пазы тонкая плита из темно-зеленого стекловидного материала. Справа появилась другая. В поле зрения человек принес тонкую панель. Приладил ее и тем самым закрыл обзор. Поначалу свет еще пробивался по краям, затем щит встал на место, и я остался в темноте, словно внутри банки с краской.
Лишившись видимости, я утратил ориентировку. Плыл вверх, вниз и даже летел. Сужался, расширялся до размеров вселенной. Не существовал…
Звук грохота. Пришло удушье. По всему телу прошла боль, словно на меня надели плотный, утыканный булавками облегающий костюм. Я мучительно напрягся, вздохнул и почувствовал биение своего сердца. Рев затих.
Задев коленкой стекловидную панель, я приготовился ударить, но стена упала и открыла большую комнату с высокими, пурпурно-черными стенами, где меня ожидали три человека. Лица их были скорее напряженными, чем доброжелательными.
Ближе всех стоял невысокий цветущего вида человек в серой спецовке. Румяные надутые губы, небольшие белые зубы. Второй была женщина лет сорока, склонная к худобе, чопорная и официальная, в темно-зеленом костюме. Третьим был карг, одетый теперь в простой черный комбинезон.
Коротышка шагнул вперед и протянул толстую руку. Держал он ее как-то забавно: растопырив и вывернув пальцы. Мы поздоровались. Он отвел руку и тщательно осмотрел, словно разыскивая следы моего прикосновения.
— Добро пожаловать на станцию «Берег Динозавров», — произнес карг с ноткой дружеского приветствия в голосе. Я оглядел помещение: больше никого не было.
— Где обе женщины? — спросил я.
Толстяк озадаченно повел бровями и потянул себя за губу. Женщина уверенно посмотрела на меня.
— Возможно, Дир Джейви пожелает вам объяснить ситуацию.
Голос ее прозвучал даже слишком уверенно.
— Мне не о чем говорить с роботом, — сказал я. — Кто его программирует? Вы?
Последнее было адресовано надутым губам.
— Что-о? — выдавил он и посмотрел на женщину. Та взглянула на карга, а тот в свою очередь на меня. Я оглядел всю троицу.
— Доктор Джейви — шеф Спасательной Службы, — быстро объяснила женщина, пытаясь загладить допущенную мной бестактность. — Я — доктор Фреска, а это — администратор Коска.
— Со мной были две женщины, доктор Фреска, — сказал я.
— Где они?
— У меня нет ни малейшего представления. Это не моя компетенция.
— Где они, Коска?
Тот зашевелил губами, скривил гримасу неудовольствия.
— Что касается каких-либо разъяснений, обратитесь к доктору Джейви…
— Вами командует карг?
— Я не знаком с этим термином.
Напряжение. Улыбка исчезла.
Я повернулся к каргу. Он не сводил с меня своих бледно-голубых глаз.
— Вы несколько дезориентированы, — тихо проговорил он.
— Тут нет ничего удивительного. Так случается со многими…
— С кем это «со многими»?
— Со спасенными. В этом и заключается моя работа — наша работа — разыскивать, выявлять и возвращать сотрудников при… э-э… определенных обстоятельствах.
— Кто твой шеф, карг?
Он дернул головой.
— Прошу прощения, я не понимаю столь часто используемого вами термина «карг». Объясните, что он означает?
— Он означает, что я тебя раскусил.
Карг улыбнулся и развел руками.
— Как вам будет угодно. Но обязанности ответственного офицера здесь исполняю я.
— Ловко, — сказал я. — Где женщины?
Карг сложил губы розочкой.
— Не имею ни малейшего представления.
— Они были со мной пять минут назад. Ты видел их?
— Боюсь, что вы не вполне понимаете ситуацию, — сказал карг. — Когда я обнаружил вас, вы были один и, судя по показаниям приборов, пребывали в ахроническом вакууме в течение долгого времени.
— А точнее?
— О, это одна из интереснейших проблем темпоральной релятивистики. Ударами сердца мы измеряем биологическое время, единственное для каждого индивидуума. Есть психологическое время, чисто абстрактный феномен, в котором секунды могут казаться годами и наоборот. Но что касается вашего вопроса, Конечная Власть установила систему эталонов для измерения абсолютной длительности, в единицах данной системы ваше пребывание вне энтропического потока заняло, на мой взгляд, более столетия с погрешностью плюс-минус десять процентов.
Карг равнодушно
