Я кивнула. В самом деле, что со мной, как с маленькой, возиться? Нужно будет, выстрелю.
Вскоре я обустроила в уголке постель: постелила плащ, принесла, сколько смогла, толстого мха, соорудив подушку. Удивительно, но стёкла в доме были целы, и внутри, несмотря на затхлый запах, было сухо и тепло. Да и в конце лета ночи в любом случае приятны. Правда, в месяце яблок у нас всегда начинались грозы, но сейчас они что-то не спешили озарять небо цепью лихих молний.
Я подумала об Ульфе. Если бы только я могла как-то подать ему весточку! Позвать по имени, зная, что услышит! Попросить прощения за то, что ушла та внезапно и скоро. И то, что хотела я как лучше, не оправдывало мой отчаянный поступок. Прежде остыть надо было, поразмыслить… но – рубанула с плеча, поторопилась.
Ракх затащил в комнату камень, вышел и принёс ещё один.
– Вот. Станешь спать подле них – и свет, и тепло. Если привычным огнём греться – дым заметят, и мало ли кто припрётся.
– Спасибо.
Он посмотрел на меня как всегда холодно.
– Пошёл я за рыбой.
– Как ловить-то будешь?
– Придумаю на месте. Ты, если силы есть, сходи на поляну, я там ягоды видел и шишки кедровые. Какая-никакая, а еда.
Я вышла следом за ним, и вдруг спохватилась:
– Сам-то голодный, наверное?
– Пустяки, – отозвался мужчина, даже не взглянув на меня.
Ему явно не терпелось поскорее уйти, и я побрела к поляне. Тишина пошла следом, оглядываясь на дом. Как будто спрашивала, что ещё задумала сумасбродная хозяйка?
У меня не было ни корзины, ни миски, и пришлось набрать ягод в платок. Шишки я понесла уже на втором заходе – они были большими и тяжёлыми. Живот упрямо требовал насыщения, и дитё живо копошилось. Я заметила, что, когда я голодна, малыш всегда сильнее толкается, но в этот раз он словно занял весь живот целиком, растопырившись и пинаясь так, что мне стало немного больно.
Я глотала ягоды одну за другой, пока все их не съела. Потом принялась за орешки, и наконец-то хоть чуть успокоила урчащее нутро. Затих и малыш, и я пошла снова собирать пищу. Кем бы Ракх ни был, он всё же заботился о нас, и я просто не могла оставить его вовсе без еды.
Маг вернулся только рано утром. Проворчал, чтобы я не вскакивала, и сам пошёл разводить костёр.
– А что дым? – пробормотала я.
– Я сделаю так, чтобы в этот раз его никто не заметил.
– О, а соль откуда?
Ракх не потрудился ответить, и я, пожав плечами, взялась помогать.
– Там за домом погреб есть – неглубокий, но ты вполне можешь сама спуститься. Камень я поставил на входе – коснешься, и сразу светло станет. Можно пока туда запасы определять.
– Здорово, – искренне улыбнулась я. – Ты молодец. Я извиняюсь, что так долго спала…
– Спи, сколько нужно, – проворчал мужчина. – Вон, живот какой вырос. Теперь-то уж и нагружать себя опасно. Смотри, чтоб лишний раз не тягала ничего. А то ещё муж твой до меня доберётся, коли не сберегу. От волчьих клыков никакая магия не спасёт.
Я поражённо уставилась на него, но Ракх уже отвернулся.
– Так чем помочь-то?
– Поешь, потом рыбу унеси. Колдовством прежде никогда против стихии не пользовался, но раз уж такое дело…
Я посмотрела на его улов и ахнула:
– Вот это да!
– Вот именно. Надолго хватить должно.
Рыбин было штук двадцать, и большая часть – крупные. Маг уже успел их почистить, и теперь вполголоса ругался, что в жизни больше не станет подобным заниматься. А я понимала, что его надеждам не суждено сбыться: все последующие дни мы потратили на то, чтобы из подручных средств соорудить мало-мальски подходящее жилище, а дары природы пустить в полезные блюда для будущего прокорма. Я побродила по дому и нашла некоторые брошенные вещи, которые после должного мытья стали пригодны для использования. Были там и банки, и метла, и даже кресло, которое пришлось долго выбивать.
Через десять дней Ракх уехал, пообещав, что вернётся как можно скорей. Он оставил мне защитную магию, арбалет с запасом стрел, и более менее налаженное «хозяйство», которое включало даже диких кур, притащенных из лесу, и помещённых за кривым заборчиком у старого сарая.
– Они привыкнут, еды тут пока навалом. Я постараюсь отыскать дикий зерник – и тебе на кашу, и им на прокорм. Ты, главное, спокойней будь. В случае чего стреляй сразу, не раздумывай.
– Поняла. Спасибо тебе ещё раз.
Он кивнул.
– Увидимся.
Мне становилось всё тяжелей – подниматься, ходить, даже просто что-то делать. Пузо теперь было не спрятать под плащом, и я поражалась его размерам. Неужто младенцы такие бывают? И как рожать его, такого крупного?.. О родах я теперь думала всё чаще, и каждый раз принималась нервно расхаживать туда-сюда вдоль крыльца, вспоминая всё, что знала, видела и читала. Вот только в трудный миг вспомнишь ли, сможешь воспользоваться этими знаниями? Вряд ли.
Миновал почти месяц с тех пор, как Ракх уехал. Я привыкла быть одна, хотя с каждым днём росло количество моих страхов. На меня напало странное желание перебирать дом, делать его чище и пригоже, и, облагородив «спальню», я отправилась длинной метлой подметать крыльцо. Хорошо хоть, не безоружная вышла…
Издалека послышался конский топот, и я улыбнулась было: маг вернулся! Но арбалет тотчас оказался в руках, когда из рощи выехал высокий всадник на светло-сером коне. Кажется, он удивился мне так же, как я ему, но улыбнулся, и сразу стало как-то спокойней.
Мужчина был, несомненно, летом: стройный, с золотисто-русыми волосами и светлыми серыми глазами. Он спешился, подошёл на расстояние в несколько шагов, а затем поклонился мне:
– Добрый вечер, госпожа. Прошу простить за столь неожиданный визит… Я не ждал, что кого-то здесь встречу. Я не враг вам.
– Добрый и вам, – отозвалась я растерянно. Подумала, внимательно на него глядя, и чуть опустила арбалет.
– Позвольте спросить, что вы здесь делаете? – спросил он вроде мягко, но с властным натиском.
– Могу задать вам тот же вопрос. Это же не ваш дом, я полагаю? Будь он вашим, наверняка не выглядел бы таким потрёпанным, ведь вы за собой явно ухаживаете.
Не знаю, почему я сказала именно это, да ещё таким тоном. Видно, слова были одним из способов защитить себя.
– Извините, – вдруг смутился он. – Просто я не ожидал здесь никого найти. На краю леса давно уже не живут.
– А где живут? – тотчас спросила я.
– Там, в дальнем поселении. Неужели вы лета?
– Как и вы, полагаю, – отозвалась я с бьющимся сердцем.
– Да. Не могли бы вы объяснить, если это сейчас удобно, как оказались здесь, откуда прибыли, и не нуждаетесь ли в помощи? Мы уже лет пять не принимали потерянных солнечных людей.
