Она не говорила ничего, просто улыбалась ему, как одалиска, обещающая наслаждения. В этом здании были и другие комнаты с соблазнительными женщинами, но он хотел только эту. Почему? Ни у одной из них не было таких глаз, в тепле которых он мог утонуть, или улыбки, согревающей его душу.
Она пугала его. Ее фантазия казалась ему беспредельной. Он походил на льва, который годами ходил взад-вперед по клетке и, выпущенный на волю, чувствует себя неуютно.
— Вы украли моего камердинера. — В высшей степени идиотское замечание, особенно в данной ситуации.
Она, видимо, подумала так же. Ее улыбка стала ослепительной.
Он подошел к стене, закрыл и запер на задвижку смотровое окошечко, потом повторил то же самое у дальней стены. Никто не будет свидетелем того, что здесь произойдет. Джеред подошел ближе, понимая, что не сможет снять свой собственный проклятый сюртук. Он протянул ей руку.
— Тесса, — только и произнес он.
— Что, Джеред?
— Дорогая… — Слова застряли у него во рту. Как странно, что он никогда раньше никого ни о чем не просил. Ни разу. Никогда в своей жизни. — Помогите мне, — прошептал он. — Пожалуйста.
Она села и мягко потянула за рукав, потом аккуратно сняла сюртук.
— Знаете, я действительно люблю вас.
— Вы как-то уж слишком обыденно об этом сообщаете.
— Я в ужасе. Вы пугаете меня. Все мое счастье, кажется, висит на волоске.
— О, Джеред, это очень ценное признание.
— Я погружаюсь в какое-то безумие. Вы знаете, что всю дорогу из Киттридж-Хауса я хохотал как сумасшедший?
— Правда?
— Меня растрясло. Я ехал на какой-то драной повозке. Вы украли и мою карету. — Он подошел ближе к краю кровати.
— Вообще-то я уверена, что вам не очень сильно повредила поездка в таком фургоне.
Он окинул ее взглядом. Тесса вальяжно раскинулась на кровати, едва прикрытая куском тонкого шелка.
— Тесса, вы любите меня?
— Всем сердцем, Джеред.
— Вам давно пора было известить меня. Я ведь пребывал в неведении.
— Сомневаюсь, что вы захотели бы услышать это еще месяц назад.
Он охотно кивнул, соглашаясь с горькой правдой ее слов.
— Сейчас у меня только одна здоровая рука, — поддразнил он, — иначе я присоединился бы к вам.
— Может быть, мы что-нибудь придумаем? — Ее улыбка была восхитительно порочной. Он закрыл глаза, произнес быструю молитву, благословляя день, когда увидел юную девушку, сидящую под деревом. Хорошо, что Господь сохранил ее и даровал ему немного разума, чтобы в его сердце зажглась любовь, когда она смотрела на него огромными и теплыми карими глазами.
— Что ж, дорогая, есть много интересных позиций, и я охотно вам их покажу.
— Я готова рискнуть, — сказала она, улыбаясь.
— Замечательно, — ответил он и прыгнул на кровать.
Несколько минут спустя мадам, хозяйка заведения, нахмурилась, прислушиваясь к шуму на втором этаже. Что за хохот оттуда доносился? Ведь здесь приличное заведение.
Эпилог
— Добрый день, Чалмерс, — сказала Тесса, когда камердинер осторожно вошел в комнату.
— Рад приветствовать, ваша светлость.
— Вы готовы к вашему отпуску?
— Да, и еще раз благодарю вас, ваша светлость.
— Не меня, Чалмерс, а Джереда. — Она села, завернувшись в простыню, и прошептала. — Понимаете, он счастлив, что его сестра с семейством приезжает завтра. А вы и правда должны чаще видеться с внуками.
Чалмерс улыбнулся.
— Благодарю вас, ваша светлость. Вы очень добры.
— Я не знаю, что она там говорит тебе, Чалмерс, — донесся голос Джереда из-под подушки, — Но все это — полная чушь, я в этом уверен.
Тесса шлепнула его по спине.
— Не слушайте его, Чалмерс. Он ведь тиран и деспот.
— Как вам будет угодно, ваша светлость.
— Господи, Тесса, теперь вы заставили его соглашаться с вами. — Голова Джереда вынырнула из-под подушки. — Это бунт, не так ли, Чалмерс?
— Ни в коем случае, сэр.
— Мы все пребываем в благоговейном ужасе перед вашей персоной, Джеред. О, я уже дрожу от одной только мысли о вашем недовольстве. — Тесса ослепительно улыбнулась.
— Я оденусь позже, Чалмерс, — медленно произнес Джеред, глядя на свою жену.
Не привлекая к себе внимания, камердинер попятился к двери и плотно закрыл ее за собой.
— Знаете, вы ломаете все мое расписание. Я должен встретиться с вашим отцом и его друзьями. В следующем году мы начинаем наступление на палату лордов, атакуем их блестящей риторикой. А Чалмерс искренне удивлен, что герцогиня так часто оказывается в моей спальне.
— Джеред, мои родители спят в одной комнате много лет. Я к этому привыкла.
— Сегодня вы так очаровательны!
— Вы говорите это каждое утро, — заметила она, откидываясь на подушку. — Но слышать это приятно.
Он поднялся на локте и посмотрел на нее. Ее лицо сияло, как будто солнце отражалось в ее глазах.
— Однако я говорю чистую правду.
— Это вы тоже повторяете неоднократно.
— Так, значит, я становлюсь многословным? — Он провел пальцами по ее руке, от локтя до запястья.
— Чрезмерно. — Она вздохнула, потом повернулась к нему лицом.
— Сегодня утром вам опять будет дурно?
— Надеюсь, нет. — Ее голос был тихим, под стать абсолютному покою раннего утра. Джеред внезапно понял, что ему нравится вставать вместе с солнцем. Это заставляло его чувствовать себя по-настоящему бодрым, способным на добрые дела.
— Хорошо. Так, значит, в скором будущем в семье герцога ожидается прибавление?
— Вы понимаете, разумеется, — сказала Тесса, — что это все меняет.
— Вот как?
— Вашей первоначальной идеей было держать меня в Киттридж-Хаусе. Но теперь, когда я беременна, вам нельзя отправляться в Лондон, бросая меня здесь на произвол судьбы. Скоро вы станете отцом. А отец всегда должен быть рядом со своим ребенком. — Она откинулась на подушку, улыбаясь. — И одаривать его любовью.
— И его братьев и сестер тоже?
— Разумеется.
— Но не шестерых, я надеюсь?
Ее улыбка стала невероятно озорной.
— Это уж как получится.
— Тесса, нашему браку обязательно во всем следовать примеру ваших родителей?
— Желательно.
Он вспомнил улыбку своей матери. Она ведь была счастлива с его отцом. Тот не смирился с ее потерей. А если бы Тесса погибла тогда во время бури? Как бы он жил без нее? Надо понять и простить отца. Время пришло.
