света погасающего костерка. – Да и на хрена вам сведения, которыми вы уже никогда…
И в это мгновение Хриплый стремительным нырком исчез из поля моего зрения. Полсекундой позже раздался бесполезный выстрел. Плашмя упал на землю и покатился в сторону темноты Декан. Рыжий, переломив ружье, судорожно заталкивал в ствол новый патрон. В это мгновение раздался еще один выстрел, зашипела взлетающая ракета, и место стремительно разворачивающегося действия внезапно оказалось под куполом показавшегося мне ослепительным света.
«Молодец Омельченко. Очень даже вовремя. Единственно верное решение. Видимо, прихватил с собой мою ракетницу. Да так, что я ничего не заметил. Кажется, я оставил ее в ящике с приборами?»
Свет ракеты быстро погас, скукожились и исчезли корявые тени деревьев, на пятачке, где только что разгорелся нешуточный конфликт, не было ни души. Обрушившиеся темнота и тишина, как ни странно, вызывали больше опасений, чем облегчения от благополучной развязки. Я долго сидел не шевелясь, не зная, на что решиться. Встать и окликнуть Омельченко? А если сгинувшие пираты притаились рядом? Да и преобразившийся Рыжий с моим ружьем в руках еще неизвестно как отреагирует на мой окрик. Ретироваться потихоньку? Но в темноте можно запросто наткнуться на кого-нибудь из сбежавших. Интересно, что они думают сейчас по поводу неожиданной иллюминации? Выжидают? Или бегут сломя голову к реке, к припрятанному плавсредству?
Замершее в темноте пространство настораживало и пугало своей готовностью в любой момент взорваться неизвестно какими событиями. Удивляло молчание Омельченко. Он-то чего выжидает? И в тот самый миг, когда я уже приготовился отползать в направлении распадка, чья-то полусогнутая тень, едва различимая в темноте, неизвестно откуда появилась у тлеющих угольков бывшего костерка. Тень неразборчивая и неузнаваемая. Никого из только что растворившихся в темноте перессорившихся караульщиков не напоминала. Омельченко явно покрупнее будет. Да и какой ему смысл изображать бесшумное привидение, когда знает, что я где-то рядом? Кто же это? Неожиданно меня осенило. Не этот ли неизвестный запустил ракету, разрядив накалившуюся до предела обстановку? Я вдруг отчетливо вспомнил, что среди вещей, аккуратно укладываемых Омельченко в рюкзак, никакой ракетницы не было – я бы заметил. Да и вряд ли бы он позаимствовал ее без разрешения.
Незнакомец тем временем присел у погасшего костра и, подтянув к себе лежавший неподалеку рюкзак, небрежно вытряхнул его содержимое на землю. Порылся в куче вещей и, видимо отыскав искомое, выпрямился. Несколько секунд стоял неподвижно, приглядываясь к чему-то, потом негромко, словно стоявшему кому-то совсем рядом, сказал:
– Даже самые умные и хорошо продуманные планы рушатся, как правило, из-за элементарной человеческой глупости. На что ты, спрашивается, рассчитывал?
Я даже подумал, не ко мне ли он обращается, потому что поблизости больше никого не было, да и развернулся он со своим вопросом в мою сторону. И хотя голос с характерной немного насмешливой интонацией был мне совершенно незнаком и знать о моем присутствии говоривший вроде бы не должен, я даже дышать перестал, решив, что в наступившей тишине можно расслышать даже такую малость, как дыхание. Выждав довольно большую паузу – я чувствовал, что вот-вот задохнусь, – незнакомец снова чуть громче и чуть более настойчиво поинтересовался:
– Не советую играть со мной в прятки. Времени в обрез, не сориентируешься в самое ближайшее время, что к чему, пеняй на себя. Я с себя ответственность снимаю. Выпутывайся тогда сам.
Тирада могла относиться к любому неведомому собеседнику, в том числе и ко мне. Я снова напрягся, задержав дыхание. Подумал, если никто не отзовется, может, он действительно знает о моем присутствии? И о чем мне тогда с ним беседовать? Кто он вообще такой? Не тот ли «бобер», о котором говорил Рыжий?
– Считаю до трех, – сказал незнакомец. – После чего исчезаю. Пока эти придурки новый концерт не устроили.
– А на хрена их вообще сюда доставили? – раздался из темноты слева от меня знакомый голос Рыжего. – Ибанашке понятно, что кроме геморроя ничего с ними не словишь.
– Первый вопрос – кто их вообще сюда доставил? Второй насчет геморроя. Иногда очень даже полезная штука, если он в той заднице, в какой нужно, – весело отозвался незнакомец. – А ты тут пальбу устроил, как в плохом детективе. Услышит твой подопечный, ноги сделает.
– За моего подопечного полный спок. Я с ним предварительную работу по полной программе провел. У него сейчас в мозгах полная нелепуха по поводу происходящих событий. Крыша точно поехала. Не поверите – хотел за консервами нырять. Еле отговорил. Весь наш план мог хвостом шваркнуть.
Рыжий наконец обозначился неразборчивой тенью и остановился рядом с незнакомцем.
– Ты, Кошкин, уверен, что у нас с тобой план? С удовольствием тебя разочарую. Единственное наше преимущество в том, что никакого у нас с тобой плана ноу. Действуем по обстоятельствам. Желательно, конечно, чтобы не следом, а на опережение. Пока не получается. Согласен?
Рыжий смачно сплюнул на окончательно потухший костер и не согласился:
– Не в догоняшки играем. Тут соображать надо. Ждать, кто первый обхезается.
– Ну и кто?
– Если они вас срисуют, нам подмываться.
– Исключается. Они сейчас за какой ни на есть подмогой рванули. Ежели она вообще где-нибудь у них имеется. А ежели имеется, то пока ситуацию изложат, пока руководство её прокачает, пока решение примут, пока сюда двинут, мы с тобой имеем часа два свободного времени. Подлечим твои нервишки и хорошенько подумаем, в каком направлении проводить дальнейшую оперативную разработку.
– Сразу видно мента в отставке.
– В нашем деле отставка или профнепригодность, или знак качества. Согласен?
– Если вы такой качественный, чем меня лечить собираетесь?
– Я тут барахлишко твоих напарников по прошлому турбизнесу пошерудил – вот результат. – Незнакомец, судя по всему, вручил Рыжему бутылку: – Наливай!
– Стаканы дома забыл, – довольно хмыкнул Рыжий. – Придется из горла.
– Ну, это уже плебейство. Сразу видно бомжовую стажировку – вжился в роль почти стопроцентно. Пора отвыкать. Держи!
Слышно было, как забулькала жидкость, разливаемая в стаканы, отысканные среди разбросанного барахлишка сбежавших пиратов.
С минуту-другую собеседники молча смаковали свои приятные ощущения, пока, наконец, снова не раздался голос Рыжего:
– Повторим?
– Малость погодим, – сказал незнакомец. – Сейчас небольшой мозговой штурм по поводу ближайших мероприятий. Излагай, чем, по-твоему, ты должен сейчас заняться?
– Без вариантов, – не сразу отозвался Рыжий. – Только без этих козлов. У меня на них эта самая… Аллергия.
– Давай подумаем. У меня почему-то серьезные сомнения, что гражданин Омельченко в обязательном порядке наведается к твоему подопечному лаборанту.
– Научному сотруднику, – поправил Рыжий.
– Пусть будет научный сотрудник. Он ему нужен?
– В одиночку, хоть он и Омеля, ему в этой гребаной местности загибон
