Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
командующему Devertement (он же Генри), и тот записал его в свой блокнот как французское имя, а лейтенант Рейли заметил ему, что это русское имя, и его следует писать иначе. Командующий сказал, что он исправит его, когда приедет домой и зашифрует его. Теперь в ходе расспросов выяснилось, что ордер на арест был выписан на имя Элизабет, а не Елизавета. Мы предположили, что командующий не зашифровал имя, и его блокнот был найден при обыске дома (у нас сложилось впечатление, что командующий Devertement был арестован).
Когда большевики арестовывали кого-либо, все найденные у него адреса прослеживали и люди, проживавшие по этим адресам, тоже арестовывались. Однако позднее я встретил командующего Devertement в Финляндии, и он уверил меня, что у него ничего не было найдено, и предъявил мне свой блокнот, в котором адрес был полностью стерт.
Командующий предположил, что адрес Е.Е. был выдан французом, который присутствовал на встрече 22 августа. Этот француз, некий господин Маршан, оставил на своем столе весьма уличающее письмо, адресованное президенту Пуанкаре (оно было найдено после его ареста), в котором было представлено полное описание совещания 22 августа в американском консульстве; он-то, вероятно, и выдал адрес командующего, однако до этого на нем не лежало и тени подозрения. Я обсудил этот момент с командующим в присутствии полковника Корбейля, который хоть и признал, что Маршан написал очень неосторожное письмо, утверждал, что оно было скорее глупое, нежели злоумышленное, и считал, что господин Маршан не хотел выдать нас. Однако письмо господина Маршана, написанное спустя двенадцать дней после совещания союзников и три дня спустя после того, как о заговоре латышей было напечатано во всех газетах, не производит хорошего впечатления по прочтении, и возникает ощущение, что вина за арест Е.Е., вполне вероятно, лежит на нем, равно как и за налет на апартаменты командующего Devertement.
Что касается того, был ли полковник Берзин предателем или не был, то этим будет заниматься лейтенант Рейли, хотя я думаю, что он считал его невиновным.
Церковь. Когда дело латышей произвело действие разорвавшейся бомбы, пресса голословно утверждала, что мы предпринимали попытки подкупить церковнослужителей и делали заявления на этот счет. Лейтенант Рейли отрицал, что когда-либо упоминал о церкви, и считает, что это «чистый блеф с их стороны», что предательство в церковных кругах, возможно, дало большевикам необходимую путеводную нить.
Трудности и основная работа в России
1. Средства связи
Все обычные и современные средства связи на территории России больше не существовали. Телеграф и почтовая служба действовали лишь в немногих случаях. Поездам требовались дни вместо часов, чтобы куда-то доехать, а телефонная связь в Москве и Петрограде не была доступна для широких слоев населения. Поэтому все сообщения приходилось посылать через доверенных посыльных. Из-за приостановки работы телефонной сети было невозможно кого-то предупредить или позвонить, чтобы проверить, все ли спокойно, перед нанесением визита.
2. Жилье и прикрытие
Новая система домовых комитетов сделала почти невозможным аренду какого-либо жилья: необходимы были рекомендации с прежнего места жительства со всеми советскими документами, пропусками, регистрацией и документами о приеме на работу (нарушение каких-либо домовых правил приводило к тому, что к нарушителю являлся сам домовой комитет). Если с этим удавалось справиться, то возникала другая огромная трудность, вызванная тем, что за вами постоянно шпионили дворник и Союз домработников. На всех своих собраниях этот союз призывал своих членов шпионить за своими работодателями, а Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией предлагала десять тысяч рублей домработнику, представившему улики для предъявления обвинения его работодателю в том, что он враг народа.
В какой-то момент своего пребывания в России у меня возникла необходимость нанять на работу английскую девушку в качестве служанки, которая присматривала бы за домом.
Даже если и находилось нейтральное прикрытие для работы, безопасность была минимальной, так как принцип экстерриториальности никем не соблюдался. Любой дом мог подвергнуться обыску без судебного предписания или ордера, и во все дома постоянно вламывались под всевозможными предлогами.
В августе были изданы декреты о том, что у каждого жителя должно быть одобренное властями занятие, если он хочет оставаться в городе.
Агенты, которые имели фиктивную работу или открыли магазин, оказались в положении изгоев в результате новых постановлений муниципальных властей, которые внесли их занятие или профессию в черный список.
Например, аптека и антикварный магазин (комбинация, возможная только в России), которые я открыл, за один месяц подверглись двум неотвратимым ударам.
Во-первых, было объявлено незаконным продавать любые аптекарские товары без специальной (запретительной) лицензии; все товары, содержащие жиры, подверглись конфискации контролерами (мыло и т. д.).
Во-вторых, было запрещено продавать антиквариат, и все антикварные предметы в магазинах были опечатаны и объявлены «национальным достоянием», хотя никаких упоминаний о компенсации в конце этого распоряжения не было.
Агенты
Счета показывают, что услуги агентов стоили очень дорого. Это объясняется очень высокой стоимостью жизни, транспорта и большими расходами, которые несет любой человек, пользующийся услугами субагентов или вынужденный давать взятки на местах, – расходами, связанными с его работой. В настоящее время необходимо еще больше переплачивать агентам в России по сравнению с агентами в любой другой стране. Чтобы нанять на работу надежных людей, им нужно хорошо платить и давать им возможность жить так, как они привыкли. Если кто-то прибегает к найму дешевых агентов, то им выгоднее продать своего нанимателя, нежели работать на него; и в восьми случаях из десяти они так и делают, а в девятом случае начинают его шантажировать. В таких городах, как Москва и Петроград, необходимо освободить агентов от стояния в очередях за продуктами и т. д., так как это занятие ежедневно отвлекает членов всей семьи на несколько часов. Цена муки – 600 рублей за пуд (36 английских фунтов) в Петрограде, если ее покупать не по продовольственной карточке; невозможно добиться, чтобы человек работал на одной осьмушке фунта хлеба в день.
Следует отметить, что в настоящее время в России ни один агент не поставит свое имя ни на одном клочке бумаге или квитанции, так что, если в будущем мы будем нанимать агентов в России, следует оставить всякую надежду на установление контроля над ними с помощью старой системы расписок.
С русскими в целом настолько бесчестно обращались, и они платили своей жизнью за небрежное отношение своих работодателей к квитанциям и долговым распискам, что их нельзя винить за отказ подписывать бумаги.
Могу четко сказать, что наши агенты должны располагать финансовыми средствами, чтобы всегда иметь возможность нанимать самых лучших людей, людей с положением или военных с безупречным послужным списком. Смертельно
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
