знатных предков. То есть, титул мог получить их прадед, а то и кто-то из его прародителей. Что же до меня, то, как уже сказал, принадлежность династии ткачей еще не давала…
- Потрудитесь прочесть, - королевский курьер смотрел на меня как-то странно. Словно сомневался в умении читать.
Что ж…
Сломал печать, развернул туго скрученный пергамент…
Ох, ты ж…
Письмо было от Анджелина Маса. У моего названного брата по-прежнему был четкий крупный почерк, и первых же слов оказалось достаточным, чтобы я обругал себя за забывчивость. «Младший брат» - так и было сказано. А я совсем забыл, что когда-то имел честь войти в графский род. Да, без права наследования, то есть, ни один из моих детей никогда не будет иметь права на титул и фамилию. Да и герб мой, уж если использовать, будет иметь широкую белую кайму, в отличие от косой полосы незаконнорожденного. Но для присутствия на снеме этого, как я понимаю, достаточно.
И все-таки…
- Я должен дать ответ… сегодня?
- Через час. Начало через час, - курьер не отличался терпением. – Сначала торжественный молебен во дворцовой часовне, потом церемония открытия и приведения к присяге.
Через час. Если я хочу до начала заседания хоть немного пообщаться с Анджелином, надо поторопиться. Ведь названный брат не просто так вспомнил о том, что я {имею право} присутствовать на снеме. И ему явно нужна от меня не поддержка в один голос, а кое-что другое. Мы иногда переписывались, даже виделись, когда выходила замуж Луна Байт, но ни в письмах, ни в личном разговоре Анджелин никогда не затрагивал серьезных тем.
- Хорошо. Я… постараюсь быть.
- Ваш пропуск…
- Мне достаточно вот этого, - указал на гильдейский знак. – Я – личный наставник его высочества принца Богумира.
Не хотелось этого говорить, но почему бы один раз не использовать власть в своих целях?
- Через час, - гонец отступил на шаг.
- Постараюсь не опаздывать.
Я опоздал.
Увы, мало было написать подробный отчет, надо было еще и самому лично отнести его на кафедру и на словах сообщить кое-какие подробности. После чего выдержать атаку своих замотанных коллег: «Как, мастер Груви, значит, сегодня вас тоже не будет в Институте? А кто тогда будет заниматься со второкурсниками?» - после чего черкануть короткую записку пра Михарю и отправить в монастырь Инквизиции гонца из числа дежурных. И лишь после этого…
Короче, когда я подходил ко дворцу, торжественный молебен уже заканчивался. Стража пропустила меня без задержки – сегодня на мне была ряса инквизитора, а связываться с этими людьми себе дороже, - но когда я добрался до дворцовой часовни, оттуда уже валом валил народ. Лорды со всех концов страны разоделись, кто во что горазд. Тут были и вполне современные наряды, по последнему веянию столичной моды, и колеты, которые до сих пор носили в провинции, и чуть ли не домотканое старье, оживленное пестрыми клочками ткани. Один мелкопоместный барон так и поступил – на простой шерстяной колет, который, судя по оттенку, когда-то был темно-красным, он нашил на ворот и подол полоски пестрой ткани, а шляпу, которую нес в руках, украсил пучком птичьих перьев.
Он-то и бросился ко мне, едва не припадая на колено:
- Благословите...
Я сделал над склоненной головой положенные пассы, поверх его макушки рассматривая идущих мимо лордов. Самые знатные должны были пройти последними, поскольку в часовню заходили в числе первых. Или же вовсе отправились во дворец другой дорогой, через боковой вход, например.
- Ступайте с миром, сын мой, - отпустил я барона.
- Ох, благодарю, - он выпрямился. – Вы себе не представляете, пра, как мне это было нужно… я ехал на снем с особенным чувством…
-Чувством, что решается судьба страны? – счел я нужным поддержать разговор, потому как пока не видел ни графа Маса, ни тем более своего ректора, а нырять в толпу ради этого… увольте. Кроме того, во дворец можно проникнуть разными путями, и этот – один из них.
- Чувством, что решается судьба моей земли, - парировал барон. – Я – здесь, а они – там…
- Ваши близкие…
- Если бы… У нас ходят слухи…о выходцах с того света…
- Хм? – некромант в моей душе поднял голову.
- Да. Выходцах, - барон, кажется, нашел свободные уши. – На болотах видят тени… кладбище в Новом Кобылине опустело в считанные минуты…
- Новое Кобылино?
- Одна из трех моих деревенек. Новое Кобылино, Старое Кобылино и Лепешкин Брод. Я – барон Лепешка, пра. И в одночасье остался без половины моих людей.
- Вот как?
- Да! Кладбище не просто опустело – исчезли и люди. Новое Кобылино, где зимой и так прошел мор, опустело совсем. В Старом Кобылине уцелело лишь несколько жителей. Остальные… ушли…
- Все?
- Ну, кроме нескольких стариков и совсем маленьких детей. Одна старуха добралась в Лепешки и рассказала, что все ее родичи внезапно побросали работу и просто ушли. Ушли из деревни в сторону кладбища. Я съездил туда и обнаружил, что там кто-то побывал. Могилы разрыты, костей нет. А монахи, которые ухаживали за ними… - он сглотнул, - убиты.
- Вы приглашали некроманта?
- Да.
- И что он сказал?
- Сказал, что тут уже ничего нельзя сделать.
Я кивнул. Мои коллеги работают с мертвыми телами. Если ничего нельзя сделать, значит, мертвецов не было. Но куда делись живые люди?
Нет, сейчас не время об этом думать. Я запомню и после снема загляну в монастырь, почитаю последние донесения. А вдруг там есть упоминание о случае в Старом Кобылине и о подобных же, похожих событиях?
- Давно это случилось?
- Эм… где-то с месяц тому назад… Да, за месяц до того, как мне прислали приглашение на снем.
За месяц… значит, король Болекрут тогда еще был жив.
- Вы писали об этом куда-нибудь?
- Зачем? Кто станет заниматься моими мелкими проблемами?
- То есть, если бы вас не вызвали на снем, и вы не приехали в столицу и не встретили меня, никто бы ничего не узнал?
- А зачем? – барон пожал плечами. – У королей свои дела, у нас свои. Мы платим налоги, поставляем людей в армию на случай
