– Что именно?
– Не позволяй отобрать то, что родилось между нами.
Он полностью раскрылся передо мной, обнажая чувства, что слышались в его словах, читались во взгляде. И внутри что-то треснуло. Все вбитое когда-то в Чисане до сих пор жило во мне, пытаясь заморозить все, что я чувствовал к Максу. Холод был щитом. Броней. Вот чему нас учили. Макс же снимал ее, оставляя меня слабым и беззащитным.
– Все… не так, – произнес я. – Я ведь говорил, что у меня чертова куча дел. Слишком многое поставлено на карту. Нужно остановить Милтона, иначе наша фирма растопчет еще тысячи жизней. Как происходит каждую минуту. Каждый час, что я сижу здесь с тобой.
Макс на миг закрыл глаза, принимая все сказанное мной. И я еще больше возненавидел себя за то, что причинил ему боль.
Открыв глаза, он заговорил тихо и сдержанно:
– Если хочешь освободиться от Аляски, Сайлас, ты должен перестать плясать под отцовскую дудку. Чтобы избавиться от стыда, чувства вины и жестокости, что преследуют тебя, в первую очередь начни с человека, который заставил тебя пройти через все это.
Он закончил одеваться и собрался уходить. А я пришел в себя. И вцепился в него, прижимая к себе, вдыхая его запах.
– Прости, – прошептал я, уткнувшись ему в шею. – Мне очень жаль. Пожалуйста. Не уходи. Прости…
Я искал его губы, отчаянно желая вернуть последние несколько дней. Чтобы все встало на круги своя – настоящее, правильное, доброе. Макс поцеловал меня, и искра вновь начала разгораться. Но затем он отстранился. И оттолкнул меня.
– Я не могу… Мне нужно на работу. И, думаю, нам стоит… сделать небольшую передышку. Так лучше. Для нас обоих.
Во мне взыграла гордость. И я упрямо вздернул подбородок.
– Ладно.
Макс не обратил внимания на фальшивую браваду и коснулся моего лица. Он нежно поцеловал меня, стерев с губ холодную усмешку. И я уже вновь готов был умолять его остаться.
– Я здесь ради тебя, Сайлас, – проговорил он. – В полном смысле слова. То, что с тобой сотворили, просто чудовищно. Если ты сможешь из этого выбраться, я буду поддерживать тебя на каждом шагу. Но тебе придется бороться.
– А что я, по-твоему, делаю? Борюсь за то, чтобы вернуть…
– Я не про фирму. Про тебя. Борись за себя, – он с трудом сглотнул. – И за нас.
Макс подошел к двери и, взявшись за ручку, помедлил.
– Ты не единственный, кто до смерти боится. И не только твое сердце… – он резко замолчал и стиснул зубы. – Делай то, что должен, но не разбивай мне сердце, Сайлас. Я тебя умоляю. Не нужно.
А потом он ушел.
* * *
На следующий день я почти не вставал с дивана, ожидая, когда Сильвия, достав данные из ай-ти отдела, вновь свяжется со мной. Об этом я тоже солгал Максу. Пока я не получу от нее вестей, мне совершенно нечем заняться. Но ничего не поделать. И я ощущал отсутствие Макса в каждом углу квартиры.
На второй день я нашел в себе смелость ему позвонить.
– Привет, – грустно ответил он. И настороженно.
«Боится, что я причиню ему боль».
– Прости, – тут же проговорил я. – Мне чертовски жаль.
Он вздохнул.
– Все в порядке, Сай…
– Нет, не в порядке. Я просто… – я потер рукой глаза. – То, что я пытаюсь сделать… Все это касается не только меня. Мне просто нужно немного времени. Я жду того, что способно помочь, а потом… Мы сможем двигаться дальше. Ладно?
Я затаил дыхание.
– Ладно, – проговорил он. – Я знаю, это серьезно. Все, что ты пытаешься сделать. И не хочу стоять у тебя на пути. Я сам через это прошел. Тем людям нужна помощь.
Глаза обожгло горячими слезами.
«Он слишком хорош. Для этого мира. И для меня».
– Да, конечно. Спасибо, – пробормотал я, в горле встал ком.
Молчание.
– Ладно, Сай. Ну… Поговорим позже?
Боже, я не сумел подобрать слов. Таких, которые смогли бы перекинуть мост через пропасть, что я, запаниковав, создал между нами.
– Да, поговорим позже, – согласился я.
– Ага, – произнес он и положил трубку.
«Я его теряю…»
Я хотел тут же ему перезвонить, но не доверял себе. Не хотелось испортить все еще больше. Я уронил телефон на ковер и продолжил бездельничать, лежа на диване, пока из телевизора доносилась какая-то чушь.
Апатия, как я узнал, походила на изголодавшееся животное. Чем больше его кормишь, тем сильнее ему хочется есть.
Чем меньше я занимался делами, тем слабее становилось желание их делать.
Два дня спустя я все еще лежал на диване. Я потерял всякое представление о времени. Из офиса не было никаких новостей. Скоро вечеринка, что устраивал отец в честь Хеллоуина, а я так и не связался с Фейт, чтобы попросить меня сопровождать. Надеть костюм будущих мужа и жены, чтобы соблюсти приличия.
Зазвонил телефон. Я приглушил «И-Эс-Пи-Эн»[25] и перевернулся на диване, где лежал, словно слизняк. Я схватил мобильник, даже не взглянув на входящий номер.
– Макс…
– Это Сильвия, – задыхаясь, проговорила моя помощница.
– О, привет. – Я закашлялся. – Ты их достала?
– Достала. Все, что можно. Но Милтон знает.
Я резко выпрямился.
– Черт. Я думал, айтишники будут помалкивать.
– У него везде уши. Черт возьми, Сайлас, эти письма. Я просмотрела немного, но его поступки просто изумляют. А слова… Думаю, вы что-нибудь найдете. Достаточно, чтобы выставить с работы. А может, и создать реальные проблемы. Возможно, даже отправить в тюрьму.
Я закусил губу, быстро соображая.
«Если он доберется до папы первым, все это станет неважно. Или уже добрался».
– Когда айтишники проболтались?
– Не знаю, но мой друг из управления сказал, что Милтона сегодня не будет.
«Твою ж мать».
– Просмотри их все, Сильвия, – проговорил я, направляясь в ванную. – Если нужно, найми помощников. Худшие из них привезешь мне.
– Сделаю.
Я повесил трубку и, быстро приняв душ, натянул джинсы и толстовку с длинными рукавами. И помчался на парковку. Еще даже не было восьми утра, но гнетущее чувство внутри подсказывало мне, что я уже опоздал.
* * *
«Вот так, – думал я, стремительно мчась на «Астоне» из города прямо в поместье. – Возможно, Макс прав. Я улажу все с папой и стану свободным».
Словно в ледяном кошмаре, что, вызывая дрожь, вцепился в меня в ночи, я шагнул в дом и пробудил спящих демонов. По коже пробежал холодок.
