На вкус рыба была… как рыба, только водянистая и не соленая. Справившись с добычей за десять минут, я с удивлением заметил, что неплохо подкрепился.
– Все равно, костер бы, да на вертел насадить, – мечтательно произнес я, споласкивая руки в реке, – Посолить, чесночком нашпиговать, лимоном сбрызнуть. Покручиваешь, сметаной обмазываешь…
Рычок слушал меня и усмехался. Может, он и не знал названий земных продуктов, но в свою очередь сказал:
– Ты не знаешь, как моя матушка рыбу готовила. У нас в предгорьях растет такая интересная трава…
Мы проделали дальнейший путь за разговорами. Напряжение после длительного похода спало, и я узнал много нового про жизнь в Инфериоре. Как оказалось, не всем зверям нравилось положение нулей и стихийников. То есть, все-таки нравственность в нулевом мире присутствовала.
Теперь я понял, почему ближе к окраинам нулям жилось вольготнее – ближе к центру крупные города, и трудовых ресурсов там нужно больше. Здесь же, на окраинах, запросы у жителей были меньше. Хотя Рычок никогда и не был дальше селения Серых Волков.
Я крутил головой, вспоминая, как мы шли тут с рыбаком Акувой.
– А что за родовой барьер? – вдруг спросил я.
Волчонок вздрогнул:
– Откуда ты узнал?
Я по привычке скосил глаза наверх.
– Небо подсказало.
Зверь вздохнул:
– Белые и Серые Волки – родичи. Мы дети одного древнего рода Диких Волков, – сказал он, а потом ответил на мой удивленный взгляд, – Давным-давно наши предки не поделили место вожака.
Я кивнул. Ну, обычное дело. Помнится, у нас в Древней Руси тоже целая эпоха такая была.
– Если быть точнее, брат убил брата. У них были прозвища Серый и Белый. В общем, по праву наследования вождем должен был стать старший, Белый.
Услышав это, до меня начало доходить, что вся история с Белыми Волками – это происки не только Кабанов. Зеленые Скорпионы попали под каток куда более хитрого конфликта.
– Начался раздор, и об этом услышал великий приор, – Рычок сжал кулаки, – Вот только виноватыми остались Белые.
– Это как же так?
Волчонок покрутил головой, будто посреди холмистых предгорий нас кто-то может подслушать, и прошептал:
– Дедушка говорил, что приор сам только сел на трон, и тоже обманом.
Я кивнул и сказал:
– Ясно. Ему надо было укрепить власть. И Волки под предводительством Серого сразу стали друзьями?
– Да. Старшей стаей в этих краях тогда были Желтые Скорпионы, они всегда спорили с Дикими Волками за первенство.
– А где же они теперь?
Волчонок удивленно посмотрел на меня.
– Ну, их нет.
Я пожал плечами. Ну, мог бы и догадаться.
– И, я так понимаю, Зеленые Скорпионы – их потомки.
– Да. Они и живут в той самой долине, где жили Желтые.
– Странно, ни о чем таком они не говорили.
– Об этом опасно говорить. Великий приор Зигфрид до сих пор правит здесь.
Я нахмурил брови.
– Подожди. Ты же сказал, давным-давно. Я думал, это в древности.
– Третья мера живет несколько сотен лет, а то и тысячу, – пожал плечами Рычок, – А ты не знал?
Я вытаращил глаза. Вот так «человек»!
– Он и наложил родовой барьер. И с тех пор каждый волчонок рождается не выше первой ступени, и не может подняться.
Вот тебе и третья мера. Я хотел узнать, на что способен «человек», вот и узнал. Закрыть развитие целого рода на сотни лет! Да этот «супермен» может по одному желанию зарубить всю мою миссию на корню.
– Это как же так?
– Приор Зигфрид имеет такую власть. Это величайший дар Неба. Дар судьи.
– Но ты же его прорвал.
– Я убил ангела, – испуганно сказал Рычок.
– Слишком много духа получил, – сказал я, кивая своей догадке.
Волчонок не ответил, лишь обеспокоенно смотрел на небо, приложив два пальца ко лбу.
– Сдается мне, Рычок, надо еще думать.
– Ты о чем?
– Думаешь, у Серых мы найдем справедливость? – спросил я, – Совет находится в деревне у Волков?
– Да, в главной деревне.
– А кто в Совете заседает?
– Представители сильнейших стай.
– Двенадцати? – с ходу спросил я.
– Ну, должно быть так, – кивнул Рычок, – Так говорил дедушка. Но когда Желтые Скорпионы исчезли, стало по-другому. Я теперь даже и не знаю, сколько стай под Серыми. Но Белых Волков в Совете нет.
– Ну, естественно, – сказал я, оставив в мыслях заметку, что «тринадцатый», которого я ищу, может быть и в Совете Стай. Как лишний.
Я вспомнил, что Старый был в Совете исключительно из-за сильного дара. Значит, там был примерно такой же принцип, как на нашей Земле – кто имеет мощное оружие, с тем считаются. Но это не значит, что дружат.
Вскоре каменистые холмы стали более пологими, я почуял, что мы уже почти пришли. Впереди, за возвышением, показался сизый дымок. Ну, значит, скоро точно деревня. А если есть дым, значит, жизнь там продолжается.
Может, Дадаш солгал мне по приказу старейшины? Чтобы меня сюда больше не тянуло?
– Давай поднажмем, – я прибавил шагу.
Мы решили сойти с тропы, огибающей холм, и сначала посмотреть с возвышенности. Но, едва мы поднялись…
Дымили не домашние очаги. Чернели сгоревшие поля, с которых не успели собрать урожай, стога расползлись пепельной трухой. Дальше, в деревне, тоже было запустение – несколько домов стояли истлевшими коробками. Дым шел из многих мест сразу, где, видимо, еще было чему тлеть.
У меня перехватило дыхание – Дадаш не соврал. Не было видно ни единой живой души. Я перехватил копье и побежал вниз по склону.
Вскоре под ногами захрустели обугленные корешки пшеницы. Поднимая пепельный след, я несся изо всех сил. Выбежав на дорогу, оставшийся до деревни путь я преодолел за считанные минуты.
Пробежав мимо первого дома, я ощутил острое чувство опасности и остановился. Рычок тоже замер в двух шагах за спиной.
– Ты почувствовал, да? – спросил он меня.
Я кивнул, но интуиция вдруг замолкла – опасность будто исчезла. Мне сразу вспомнились Кабаны, с которыми я бился в лесу. Помнится, один из них мог заглушить чутье.
– А теперь исчезло, – удивленно сказал Рычок, – Прямо как тогда, в храме…
Мы постояли некоторое время, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Спокойный погожий денек, солнышко греет, чуть поддувает ветерок. Если бы в деревне не встречались сгоревшие дома, и ходили люди, я бы даже насладился моментом.
