— Наше занятие подошло к концу! — оповестила профессор. — Поздравляю всех вас с успешным выполнением задания! Эти цветы вы заберете в свои комнаты и продолжите ухаживать за ними. Они станут напоминанием о том, сколь многого вы сможете достичь, работая сообща. Все стихии взаимосвязаны, здесь, в Академии Четырех Стихий мы каждый день учимся взаимодействовать друг с другом и неспроста. Кроме напоминания, ухоженные цветы повлияют на оценку в конце семестра.
С лекции мы уходили довольные собой. Ханна держала в руках цветок и не сводила с него глаз, даже чуть не запнулась пару раз.
— Девочки, представляете, какую красоту мы можем создавать? — восхищенно говорила земляная.
Цветок занял свое законное место на подоконнике, впитывая солнечные лучи. А мы…А мы пошли бросаться снежками!
Я не представляла себе, что эта зимняя игра может быть такой веселой! И продолжалось это ровно до того момента, как пришли парни. Шарлотта столкнулась в упор с Робином после нескольких дней планомерного избегания. Глубоко вздохнув, девушка отвела водника в сторону. Она, наконец, решила поговорить с ним.
Шарлотта.
Я не знала, как начать, но Робин прекрасно знал, о чем будет разговор, он и сам этого хотел и, кажется, он понял к какому итогу он приведет.
— Робин я…
— Я все понял, Чарли, — парень грустно улыбнулся. — Я знал, что после возвращения жениха ты захочешь разобраться в себе и решил дать тебе время. Хотя глубоко в душе я знал, что не стоит оставлять тебя надолго наедине с твоими мыслями. Я сам виноват. А теперь я хочу услышать это от тебя.
— Ты дорог мне, — со слезами на глазах я смотрела на него и не могла продолжить. — Но я люблю Себастиана. Я никогда не переставала его любить. Мне было хорошо с тобой, ты снова вернул меня к жизни. Ты замечательный. Возможно я когда-нибудь смогла бы полюбить тебя, но сейчас мое сердце принадлежит другому.
Повисла напряженная пауза и я взялась за голову.
— О, Боги, я ужасный пьюр! — корила я себя.
— Не надо, не говори так, — Робин подошел ко мне очень близко и, кажется, долго решался прежде, чем обнять. — Ты замечательная. Ты не виновата, что не перестала любить его. Я все понимаю.
— Ты просто невероятный! — выдохнула я ему в грудь, пряча в его мантии слезы. — Прости за то, что не смогла дать тебе того, что ты хотел.
— Ты сделала гораздо больше, — прошептал он. — Ты напомнила мне о том, о чем я не вспоминал уже очень давно — я не негодяй. Долгие годы я развлекался с разными девицами, ни о чем не задумываясь, но, когда встретил тебя понял, что не хочу больше быть таким. Когда-то я хотел найти ту самую, которая затмит всех. Такой стала для меня ты.
— Робин, я…мне…
— Ты ничего не обязана больше объяснять, — также шепотом произнес он. — я хочу, чтобы ты была счастлива, а за меня не переживай, теперь я знаю, какие качества в девушке я хочу найти. Однажды я найду ее, и ты тоже сможешь за меня порадоваться. А пока…подари мне последний поцелуй?
Я подняла на парня полные слез глаза и улыбнулась.
— Я думала, будет легче… — выдавила из себя, сквозь ком, вставший поперек горла.
— Я тоже, — в его глазах тоже блестели слезы, но он не позволял им вырваться наружу.
А потом он подарил мне поцелуй, теплый, нежный, почти дружеский. Прощальный.
* * *
Айви.
В последнее время, мы с Чарльзом только и делали, что целовались и нам это занятие нисколько не надоедало. Вот и сейчас, пока остальные не спустились в древнюю библиотеку, мы занимались все тем же.
— Мне надоело встречаться урывками, — простонал Чарльз, отстраняясь от меня.
— Но мы ничего не можем с этим поделать, — улыбнулась я. — Пусть так, но мы все же вместе. А вдруг за три года, что я буду обучаться здесь, ректор пересмотрит правило насчет преподавателей и адепток?
— О, нет, он скорее академию закроет, чем это правило отменит! — усмехнулся Чак.
— Ну и ладно, у нас есть место, где он не найдет нас, — улыбнулась я, а затем снова прильнула к его губам.
— Кто-то идет! — Чарльз резко отстранился, быстро поцеловал меня в нос и сел за чтение летописей.
Мне ничего не оставалось, как устало вздохнуть и заняться тем же самым.
Мы уже довольно давно ищем хоть какой-то намек на того, кто составлял пророчество. Наверное, только у него будут ответы на интересующие нас вопросы, главный из которых: что мы забыли? Уже дважды мы столкнулись с упоминанием амнезии, значит это не просто фраза для рифмы.
Уже через мгновение к нам присоединились счастливые Алексис и Хантер, которые также уселись за летописи.
Несколько часов просидев за, казалось бы, бесполезным занятием, собирались уже пойти на ужин, как вдруг Чарльз воскликнул: «Демоны меня раздери!».
Три пары глаз испытующе уставились на него.
— Это слишком, — промолвил он, еле шевеля губами. — Это на самом деле слишком.
— Что? Что ты нашел?
— Хантер, позови остальных, — бесцветным голосом велел он. — Кажется я нашел ответы на все наши вопросы.
Когда огневик поспешил привести остальных, я все же заставила Чака показать мне, что он нашел.
Со смесью страха и любопытства я взглянула на иллюстрацию, на которой были изображены…мы. Все четверо. Я имею в виду не какое-то общее обозначение стихийниц, а именно нас. На рисунке была точная копия меня!
— Кажется, вы не впервые живете на этой планете, — ошарашенно подытожил Чарльз. — И это был не единственный раз, когда вам приходилось бороться с Крахом.
Глава 24
Давным-давно, еще до того, как пьюры научились строить дома, по земле бродили боги. Они спускались с небес, чтобы научить свои творения чему-то новому. Не все творения были одинаковыми, кто-то мягче, кто-то грубее, как и их создатели, и это, со временем, начало перерождаться в конфликт.
Сила пьюров была равна, поэтому в этой битве не было бы ни одного победителя. Элементали понимали, что должны как-то сдержать пьюров, чтобы уберечь их от самоуничтожения. Для этого, они отняли дар у половины тогдашнего населения планеты, разделив всех на скритов и стихийников.
В каждой семье был лишенный дара, тот, который не мог защитить себя. Это вынудило многих бросить борьбу и остаться рядом с любимыми для их защиты. Но были и такие, кому некого было любить, те, кто прокрадывался лунной ночью с спящие дома и ранил тех, кто не мог себя защитить.
Именно в тот момент богами было принято решение лишить сил все свои творения, как только солнечные лучи скроются за горизонт, чтобы сделать всех одинаково слабыми. Но они никому об этом не сказали, позволив творениям самим понять это. В ту первую ночь, когда стихийники были лишены сил, погибли многие. Уверенные с своей неуязвимости — они бросались в бой и терпели поражение.
