– Кажется, из-за этой школы свет даже позабыл о моем прошлом, – заметила Амелия.
Ее до сих пор удивляло, как мало сплетен вызвали их с Томасом отношения. Амелия поняла: герцог Ковентри способен избежать кривотолков, что бы ни случилось, даже если он взял в жены девушку из трущоб Сент-Джайлса.
– Это лишь подтверждает, что тебе не о чем тревожиться, – сказала Габриэлла золовке.
– А о чем ей тревожиться? – удивился Томас.
– Амелия считала, что недостойна такого супруга, как вы. – С этими словами Габриэлла отошла от них и заговорила со своим мужем.
Томас, не раздумывая, обнял жену за талию. Казалось, его совершенно не смущает столь откровенная демонстрация своей любви к ней.
– Ты достойна этого больше, чем любая другая женщина. Ты образцовая жена и мать.
Амелия не успела ответить, потому что к ним подошел доктор Флориан.
– Извините, что прерываю вашу беседу, но я должен сообщить вам нечто важное.
Мрачное выражение его лица грозило погасить ту радость, которая все еще бурлила в душе Амелии. Молодая герцогиня взглянула на мужа, который был встревожен не меньше, чем она сама.
– Что случилось? – спросил он.
– Можем ли мы поговорить в укромном месте? – тихо поинтересовался доктор, пристально посмотрев на супругов.
Томас кивнул и первым направился в кабинет, предназначенный для директора школы. Там он плотно закрыл дверь и воззрился на доктора, ожидая, что тот им скажет. Амелия почувствовала, как по ее телу пробежали нервные спазмы. Она пока что не представляла, о чем пойдет разговор, однако напряжение в комнате стало ощутимым.
– Речь пойдет о Бартоломью, – начал доктор Флориан.
Амелия обменялась взглядом с Томасом, и тот сказал:
– Не так давно я слышал, что ему предъявлены обвинения в уклонении от уплаты налогов, контрабанде и подлоге.
Стоило опытным бухгалтерам взяться за расследование, и они нашли следы, ведущие к другим уголовным преступлениям.
– Судья лично говорил мне, что Бартоломью собираются повесить.
– Если бы в подобных преступлениях был обвинен кто-нибудь другой, он, несомненно, был бы повешен, – кивнул Флориан.
– Что вы хотите этим сказать? – Амелия ничего не понимала и потому нахмурилась.
– Только то, что человек, который сидит в Ньюгейтской тюрьме и которого все считают Бартоломью, на самом деле им не является.
– Что? – Томас с тревогой взглянул на Амелию, а потом снова повернулся к доктору.
– Я присутствовал на судебном заседании, – объяснил Флориан. – Человек, которого обвиняют в преступлениях, совершенных Бартоломью, несколько похож на него внешне, но смею вас заверить – это вовсе не он.
– Этот человек утверждает, что его зовут как-нибудь иначе? – поинтересовалась Амелия.
– Нет. Когда я довел свои сомнения до сведения судьи, он сказал мне, что подсудимый настаивает на том, что Бартоломью – это он. Этот человек держится твердо, и мне сказали, что я, должно быть, ошибся.
– Это возможно? – уточнил Томас.
– Совершенно исключено. Однако Бартоломью останется на свободе, а в петле вместо него будет болтаться совсем другой человек.
– Странно, – пробормотал Томас. – Не вижу смысла кому-либо жертвовать своей жизнью ради Братоломью.
– Быть может, – пожал плечами Флориан, – настоящий Бартоломью что-то предложил ему взамен – например, заботу о его семье. Не исключено, что тот, кто выдает себя за него, давно и тяжело болен и ему нечего терять. Я, конечно, лишь строю предположения.
– Не только. – Томас внимательно посмотрел на Флориана и шагнул ближе к нему. – Откуда вы так много знаете о Бартоломью, о состоянии его финансов, о том, как он выглядит? Что побудило вас присутствовать на судебном заседании?
Флориан ничуть не смутился; в его лице не дрогнул ни один мускул.
– Скажу вам лишь, что у меня есть личные мотивы, по которым я желаю увидеть Бартоломью на виселице. Надеюсь, что в конце концов это произойдет, но в данном случае этот мерзавец снова всех перехитрил, подставив вместо себя какого-то беднягу. – Доктор посмотрел на Амелию и извинился за резкие выражения.
– Ничего страшного, – отмахнулась она.
– Ну, в таком случае у нас, думаю, нет шансов его поймать, – вздохнул Томас.
– Бартоломью покинул Лондон, – подтвердил Флориан. – Я проверял.
– Стало быть, ищи ветра в поле. А ведь он совершил немало преступлений. Безобразие, черт возьми! – воскликнул герцог.
Амелия не могла с ним не согласиться. Она надеялась, что Бартоломью уже за решеткой.
– Как вы думаете, он может вернуться и снова нам угрожать?
– Сомневаюсь, – ответил Флориан. – С точки зрения властей ему вскоре предстоит умереть. С его стороны глупо позволить кому-нибудь узнать, что вместо него казнен другой человек. Поэтому лично я полагаю, что Бартоломью постарается обосноваться где-нибудь на новом месте, подальше отсюда.
– Это немного успокаивает, – сказал Томас, – хотя и не до конца.
– Полностью с вами согласен, – сказал Флориан и повернулся к Амелии. – Прошу прощения за то, что принес вам такие печальные новости, но я подумал, что вам следует об этом знать.
– Я очень благодарна вам за прямоту и откровенность, – ответила она.
Они возвратились к остальным, и Томас отвел жену в сторонку.
– Такой оборот дела мне совсем не нравится, – признался он.
– Мне тоже. Но я не допущу, чтобы Бартоломью испортил нам жизнь, в то время как нам есть чему радоваться. – Амелия заставила себя улыбнуться. – Кстати говоря, нам, вероятно, скоро можно будет уйти. Погода стоит прекрасная. Славно было бы прогуляться с Джереми в парке.
– Он будет в восторге, Амелия. Но нам незачем торопиться, если тебе хочется задержаться здесь еще немного и пообщаться с гостями. Сейчас с Джереми твоя сестра и леди Эверли. Они очень внимательны к нему.
– Когда нас нет, они слишком его балуют, – сказала Амелия, взглянув на мужа.
– И даже тогда, когда мы дома, – усмехнулся он. – Разве ты вчера не видела, как леди Эверли передавала Джереми под столом шоколадку?
– После того как я сказала, что ему довольно сладкого?
Придется настоять на незыблемости некоторых правил. Раз и навсегда.
– Что ж, это подтверждает мои слова.
– Да уж, верно. – Томас огляделся вокруг. – Мне не терпится увидеть, как на следующей неделе это здание заполнится детьми. Ничто не сравнится с их веселым смехом.
– А как ты смотришь на то, чтобы обзавестись собственным ребенком? – улыбнулась мужу Амелия.
– У меня уже есть ребенок, – нахмурился он.
