Николь возвращалась к пяти часам, так как ей требовалось много времени, чтобы одеться к ужину. В тот первый день она попросила Ани немного пошпионить за герцогом. Девушка осторожно узнала, что хозяин к ужину еще не одевался и что его наряд состоит из мужской домашней куртки, брюк и домашних туфель. Это облегчало задачу Николь.
Горя желанием увидеть Хэдриана после их первой брачной ночи, Николь тщательно выбирала свой костюм. Она надела повседневное платье темно-голубого цвета. Осторожно выяснив у миссис Вейг, какие украшения ей больше к лицу, она решила не надевать жемчуг и бриллианты, а приколола на воротничок камею. Духами, с легким приятным ароматом, она подушила запястья и шею. В течение часа две служанки укладывали ее волосы так, чтобы прическа казалась естественной и незатейливой.
Герцог ожидал ее в библиотеке. Николь очень огорчилась, увидев мужа в официальном двубортном черном костюме с галстуком. Может быть, Ани что-то напутала? Теперь надежда была лишь на то, что Хэдриан не подумает, что она недостаточно хорошо выглядит.
На следующий день Николь решила, что будет такой, какой приличествует быть герцогине. Она выбрала платье с низким вырезом прямого покроя, сшитое по самой последней моде. Платье она украсила бриллиантами. Из аксессуаров она взяла сумочку под цвет платья и изящный шелковый веер. На прическу ушло два часа — на этот раз она была очень незатейливой. Она решила не совершать два раза одну и ту же ошибку.
Хэдриан встретил ее в домашней куртке и домашних туфлях. Она была в ужасе.
— Получается, что наши цели расходятся, мадам, — сухо прокомментировал он, а глаза выдавали его полное восхищение.
— Вчера вечером вы так прекрасно оделись, — сказала Николь тихим голосом, с трудом сдерживая смех и смущаясь от его слишком откровенного взгляда.
— В прошлый раз, мадам, вы же не оделись официально.
Она посмотрела на него, и они одновременно улыбнулись. Хэдриан подошел к ней взволнованным шагом. Даже в своей домашней куртке он был воплощением мужественности. Казалось, он нес в себе огромный заряд сексуальной энергии. Он подал ей шерри.
— Пожалуй, нам нужно это обсудить, — сказал он низким, волнующим голосом.
У Николь пересохли губы: никогда она не сможет не реагировать на его близость, жар, желание.
— Что бы вы хотели? Что я должна сделать?
— А стоит ли сейчас об этом спрашивать?
Николь покраснела, вспомнив, что она делала минувшей ночью. Это была ночь экстаза. Ни одной достойной женщине даже в голову не придет, что такое возможно между любящими женщиной и мужчиной.
Он помог ей побороть смущение, дотронувшись указательным пальцем до ее щеки.
— Простите меня. Я от вас просто схожу с ума, госпожа супруга.
У Николь от удовольствия закружилась голова.
— Если вы хотите, я пойду к себе и оденусь более официально, — серьезно сказал он.
Она покачала головой:
— Мне больше нравится, когда вы одеты так.
Он улыбнулся, и она улыбнулась. Впервые между ними было взаимопонимание.
Каждый вечер они ужинали в парадной столовой. Это было незыблемое правило, и ему подчинялись все. Николь еще в первый день подсчитала стулья: за столом могло разместиться восемьдесят человек. Сидели так: он — на одном конце стола, она — на другом. Конечно, поговорить за столом они не могли. Самое большее, что она могла позволить себе — это осторожно, а иногда и не очень, посмотреть на него. Он тоже бросал на нее взгляды, которые к концу ужина становились все жарче и жарче. К концу недели Николь решила настоять на том, чтобы ужин накрывался в столовой меньших размеров. Хэдриана эта просьба удивила, но, как показалось Николь, и порадовала. С тех пор они ужинали в маленькой столовой на первом этаже. И хотя теперь вполне можно было разговаривать друг с другом, они говорили мало: слишком сильное напряжение возникало между ними, так как оба знали, что после ужина их ждет ночь, полная жаркой страсти и необузданных желаний.
В конце первой недели приехали ее мать, Регина и Марта. Николь была в полном восторге. Незадолго до визита Джейн прислала ей записку, где спрашивала, не будет ли Николь возражать, если они приедут. Николь ответила, что будет очень рада видеть их в своем доме. А то, что с матерью и сестрой приехала Марта, было приятной неожиданностью. Николь сдержала себя и не выскочила им навстречу, как ей очень хотелось. Она хорошо усвоила свой новый статус. Вудворд проводил гостей в большую, полную света музыкальную комнату, а через несколько минут появилась Николь.
Она была одета в повседневную одежду герцогини. Платье из муара золотого цвета, отделанное кружевами, было очень дорогое. На ней был подаренный Хэдрианом потрясающий ансамбль из топазов, инкрустированных бриллиантами. Ее волосы были высоко и очень элегантно подобраны. Гости смотрели на нее во все глаза и не могли произнести ни слова.
Николь радостно устремилась к ним:
— Мама! Регина! Марта! Как я рада, что вы приехали!
Марта медленно оглядела Николь, потом обстановку и сказала, улыбаясь:
— Так, так… Тебе идет быть герцогиней.
Николь вспыхнула от удовольствия.
— Мне кажется, что я должна выглядеть соответственно, — сказала она, показывая рукой на платье, — хотя до сих пор еще никто не обратил внимания на мои старания, кроме прислуги.
— А муж? — спросила Марта.
— Он встает с солнцем и сразу же уезжает по делам. Иногда он возвращается днем, но закрывается у себя в кабинете и выходит только к ужину.
По ее лицу можно было догадаться, что это не жалоба…
Джейн внимательно посмотрела на дочь и спросила, не сдержав улыбки:
— Как поживает твоя душа?
— Какая же я была глупая! — воскликнула с чувством Николь. — Как я могла сопротивляться такому браку!
— Значит, ты счастлива?
Николь лукаво прикусила нижнюю губу.
— Я должна признаться, что больше гордости у меня не осталось. Я более чем счастлива, я в восторге!
Марта бросилась обнимать ее:
— Как я рада!
— Дорогая, я так счастлива! — воскликнула мать, заключая ее в объятия.
Регина сидела с широко раскрытыми глазами.
— Я тоже рада за тебя, — выговорила она наконец, и в ее прекрасных золотистых глазах заблестели слезы.
— О, Ри! — воскликнула Николь.
— Я искренне сожалею, что мы с тобою ругались, честное слово.
— Это я была эгоистка. Ты ни в чем не виновата, — произнесла Регина дрожащим от волнения голосом. — Это папа заставлял меня ждать, пока ты не выйдешь замуж.
— Мне бы следовало знать, что ты чувствовала, — возразила Николь и взяла Регину за руку.
— Так ты влюблена? — шепнула Регина.
