Книга Арабы и Халифат - Исаак Фильштинский

Множество сочинений в жанре адаба было создано учеными и компиляторами позднего Средневековья. Сохранился до наших дней сборник занимательных историй и анекдотов псевдоисторического характера египетского ученого Джалал ад Дина ас-Суйути (1445 –1505). Сочинения подобного рода предназначались для развлечения читателей; рассказы о реальных исторических событиях перемежались в них с элементами художественного вымысла.

В кружках знатоков и ценителей изящной словесности, бытовавших в домах богатых и знатных меценатов и высокопоставленных сановников, возник не имевший древней традиции прозаическо-поэтический жанр макамы – плутовской новеллы с главным героем бродягой и нищим, написанной рифмованной прозой со стихотворными вставками. Тематика и фабула играли в макамах второстепенную роль и основывались на сравнительно небольшом наборе сюжетных мотивов, служивших предлогом для демонстрации изысканного словесного искусства, которое было в сочинениях этого рода самоцелью и основным критерием эстетической ценности.

Наиболее совершенную форму этот жанр получил в творчестве филолога и стилиста из Басры аль-Харири (1054 –1122). Герой макам аль-Харири – образованный бродяга и плут, путешествующий из города в город в поисках заработка и выступающий, если находятся слушатели, с литературными импровизациями в общественных местах. Интересна та двойственность, с которой автор макам относится к своему герою: осуждая его как плута и мошенника, он явно любуется им, восхищаясь его ловкостью и наделяя его столь высоко ценившимся в ту эпоху литературным даром и виртуозным поэтическим мастерством.

Значительное место в культурном наследии средневековых арабов занимает анонимная народная словесность, в которой устное творчество взаимодействовало с письменной традицией. Произведения народной литературы разнообразны по объему и по жанрам. Многотомные романы-эпопеи, так называемые «сиры» («жизнеописания»), иногда типологически близкие западноевропейскому рыцарскому эпосу, а иногда лубочной или народной литературе, соседствуют в ней с короткими анекдотами, назидательными притчами, волшебными сказками и новеллами из городской жизни. Существовала особая профессия так называемых шаиров и мухаддисов-рассказчиков, которые декламировали эти тексты с музыкальным сопровождением перед горожанами на рынках, площадях, в кофейнях. Эти исполнители народной литературы, опиравшиеся во время своих публичных выступлений на заранее подготовленный текст, способствовали созданию и развитию письменной традиции. Они активно перерабатывали тексты своих анонимных предшественников, дополняя их новыми деталями, диалогами и описаниями, а подчас и целыми эпизодами.

В отличие от средневековой арабской авторской прозы, создатели которой не признавали права на вымысел и стремились придать всякому, даже самому невероятному рассказу видимость достоверности, в народной литературе царила богатейшая, порой необузданная фантазия. В сознании средневекового горожанина здравый смысл вполне уживался с верой в волшебные силы и в «вероятность невероятного». Представление о том, что человека на каждом шагу подстерегают непредсказуемые повороты судьбы, соответствовало повседневному опыту жителей Ирака, Сирин, мамлюкского Египта и других областей исламского мира, постоянно страдавших от произвола властей, политической и экономической нестабильности. Вера в возможность счастливого поворота фортуны, благого случая, в котором реализовалась, согласно представлениям средневекового мусульманина, милость всемогущего Аллаха, помогала им сносить жизненные тяготы.

Из всех памятников народной литературы в странах европейской цивилизации наибольшую известность получила знаменитая «Тысяча и одна ночь» – гигантский свод, в котором собраны произведения различных жанров народной словесности: рассказы любовного содержания, волшебные сказки, бытовые новеллы, сходные с европейскими фаблио, плутовские новеллы, родственные аналогичному жанру в Европе, рассказы о путешествиях, а также различные исторические анекдоты, притчи и назидательные истории.

К древнейшему слою «Тысячи и одной ночи» относится его обрамление – рассказ о Шахразаде и царе Шахрияре, а также некоторые волшебные сказки, созданные в Индии и попавшие к арабам через Иран к концу VIII века. Первая арабская редакция собрания сложилась в городах Ирака примерно в X веке. В иракских рассказах действие происходит в одном из городов Двуречья, чаще всего в самом Багдаде, в его торгово-ремесленной части или во дворце халифа. В них фигурируют купцы и ремесленники, халиф и его приближенные, добрые и злые вазиры, полицейские и мошенники, невольницы-певицы и хитрые служанки-рабыни, стражи гаремов – евнухи – и другие персонажи пестрой городской среды. Во многих сказках Харун ар-Рашид, любитель шуток и мистификаций, активно участвует в событиях, а иногда и сам творит интригу и создает забавные ситуации. Начиная с XII века в собрание вливаются рассказы египетского происхождения. Новеллы этого цикла еще ярче, чем багдадские рассказы, рисуют быт и нравы горожан в XIV – XVI веках. Герой египетских новелл – обычно бедный человек, мелкий купец, ремесленник, рыбак и т. д. – не слишком образован, но наделен здравым смыслом и находчивостью, благодаря которым он добивается в жизни высокого положения или богатства. В рассказах египетского происхождения больше исламского пафоса и демонстрации религиозных чувств, что является отголоском воспоминаний о войнах с Византией, крестоносцами и монголами.

Все жанры средневековой арабской литературы в том или ином смысле дают богатейший материал для понимания социальной психологии, менталитета и системы ценностей населявших Халифат народов.