В сложившейся ситуации Октавиану ничего не оставалось, как отменить прозвание «врагов отечества» для этих двух лидеров и предложить им образовать второй триумвират по образцу первого, возникшего семнадцатью годами раньше в составе Цезаря, Помпея и Красса. Переговоры трех самых влиятельных в Риме политиков проводились недалеко от Бононии (Болоньи). Каждый из них получил неограниченную власть на пять лет для устройства государственных дел при условии, исключающем какие-либо обвинения в их адрес в диктаторстве. Затем они разделили между собой Древний мир: Антоний потребовал большую часть Галлии, Лепид получил оставшуюся часть Галлии и Испанию, а Октавиан — меньшие регионы: острова Сардинию и Сицилию, а также Африку.
Триумвиры договорились, что сейчас они могут бросить вызов Бруту и Кассию, но им требовалось много денег, чтобы заплатить войскам. Были составлены так называемые проскрипционные списки с именами тех, кто подлежал казни с конфискацией имущества. Хотя «лишь вокруг осужденных на смерть разгорелся яростный и мучительный спор, ибо каждый хотел разделаться со своими врагами и спасти своих приверженцев»[401], как говорят, «в конце концов уважение к родственникам и любовь к друзьям склонились перед лютою злобой к неприятелям, и Цезарь уступил Антонию Цицерона, а тот ему — Луция Цезаря, своего дядю по матери. Лепиду был отдан в жертву его родной брат»[402], недавно осуждавший его.
Список из семнадцати первоначально включенных в него имен разросся до нескольких сотен, многие из этих людей бежали из города, спасая свою жизнь. Цицерон также мог скрыться, но из-за нерешительности он просто уехал на одну из своих вилл. 7 декабря 43 года до н. э. его убили вместе с племянником, братом и многими другими людьми. Обрадованный этой новостью Антоний приказал отсечь голову Цицерону и его правую руку, которой он писал речи против него, и когда «ему доставили эту добычу, он глядел на нее, счастливый, и долго смеялся от радости, а потом, наглядевшись, велел выставить на форуме, на ораторском возвышении»[403]. Когда голову и руку оратора прибили гвоздями на самом людном месте, как это делали Птолемеи, ликующая Фульвия достала из волос острую шпильку и в отместку за постоянное злословие о двоих из ее трех мужей вонзила ее в его язык.
Женщины начали играть более заметную роль во время политического кризиса. Мать Антонйя, Юлия, бросилась защищать своего брата, когда за ним пришли солдаты. Она смело преградила им дорогу, раскинув руки, и воскликнула: «Вам не убить Луция Цезаря, пока жива я, мать вашего императора!»[404] Такое развитие событий придало храбрости римлянкам. Несомненно, помня о влиянии, которое оказывала Клеопатра во время своего недавнего пребывания в их городе, они организовали марш протеста на форум против решения триумвиров ввести налог для полутора тысяч самых богатых женщин в Риме. Хотя Фульвия отвергла возражения матери Антония и сестры Октавиана, Октавии, возглавлявшая марш Гортензия выступила с пламенной речью, в которой она заявила, что женщины не имеют голоса в правительстве, поэтому они должны быть освобождены от налога.
В нормальных условиях подобная принципиальная позиция вызвала бы такой же скандал, какой разразился, когда Гайя Афрания при Цезаре попыталась защищать себя в суде, и ее имя стало нарицательным для женщин легкого поведения. Покойный отец Гортензии был известным оратором и сейчас «снова жил в своем чаде и вкладывал слова в уста дочери», благодаря чему она успешно справилась с ролью выразительницы интересов женщин. Ее беспрецедентное выступление сделало свое дело, и, хотя демонстрантов разогнали силой, число подлежащих обложению налогом моментально сократили на тысячу.
Родственники триумвиров по женской линии снова оказались весьма полезными, когда потребовалось укрепить мужской союз. Сын Лепида был уже помолвлен со старшей дочерью Антония, Антонией, а Октавиан разорвал свою уже существующую помолвку и согласился жениться на падчерице Антония, дочери Фульвии от предыдущего брака, Клавдии. Надежно привязав к себе браками двух коллег, Антоний обдумывал другие формы альянса. Вместе с двумя другими триумвирами он перестроил храм Исиды на Марсовом поле. По замыслу Цезаря и Клеопатры посвященный Юлию Цезарю и теперь завершенный в память о нем, храм должен был стать средством, с помощью которого предполагалось добиться расположения Клеопатры, чья поддержка могла бы понадобиться на Востоке в предстоящей войне с Брутом и Кассием.
Дав молчаливое согласие на устранение Клеопатрой своего младшего брата Птолемея XIV, триумвиры признали царский статус Цезариона, и Клеопатра заключила союз с давним соратником Цезаря, Долабеллой, исходя из того, что он сражался против Кассия за контроль над Сирией. Когда Долабелла хотел воспользоваться в качестве подкрепления легионами, оставленными в Александрии Цезарем в 47 году до н. э., Клеопатра дала согласие и послала их на север. Однако по пути их перехватили, и они перешли на сторону Кассия. Затем Долабелла предпринял наступление в Малой Азии, наместник которой, Требоний, участвовал в заговоре, и именно он задержал разговором Антония у входа в курию перед самым убийством Цезаря. Долабелла убил Требония, ему отрубили голову, и солдаты играли ею как мячом.
Чтобы противостоять Долабелле на море, Кассию нужны были корабли. Не имея возможности воспользоваться флотом Секста Помпея, Кассий искал корабли по всему Средиземноморью. Родос и Ликия отказались предоставлять их, но он сумел прибрать к рукам часть египетского флота, когда Серапион, наместник Клеопатры на Кипре, по-видимому, тайно сговорившись с бывшей царицей Кипра Арсиноей, находившейся в ссылке в Эфесе, отдал ему египетские корабли, стоявшие на якоре у побережья острова. В результате Кассий получил громадное военное превосходство на море, такое же, какое он имел на суше. Хотя некоторые считают, что Клеопатра неофициально отдала Серапиону соответствующий приказ, делая вид, что ничего не знает, а на деле поддерживала обе стороны, дабы сохранить независимость Египта при любом исходе борьбы, согласно одному древнему источнику, «Серапион, не сообщив ничего Клеопатре, послал Кассию все корабли, имевшиеся у них»[405].
Пытаясь выиграть время, Клеопатра отказала в просьбе Кассия предоставить корабли, сославшись на свирепствовавшие в Египте голод и чуму и отсутствие ресурсов, притом что в доках Александрии строились новые корабли. Она также вела морскую торговлю с Индией, о чем свидетельствует надпись в Коптосе, датированная 43 годом до н. э. и обращенная к ее чиновнику, отвечающему «за Красное и Индийское моря». Кроме того, маловероятно, что она стала бы помогать человеку, который за год до этого убил отца ее сына. И вообще перед ней открывались весьма мрачные перспективы сейчас, когда начали наступать силы Кассия.
