Главная особенность идеи совершения сати состоит в том, что самосожжение вдовы искупает все прегрешения — не только ее собственные, но и ее мужа. Кроме того, она уверена, что воссоединится со своим любимым в последующих перерождениях. Героизм характера, в высшей степени свойственный раджпуткам, помогал им без колебаний выполнить свой долг так, как они его понимали. Отговаривать не полагалось — это считалось большим грехом. Совершающая сати женщина надевала свадебные одежды, брала в руки тюрбан мужа и восходила на костер. Бывало и так, что жалеющие ее родственники, чтобы она поменьше мучилась, предлагали ей прыгнуть в специально устроенную яму, наполненную горящим топливом. Считается, что в момент, когда сати распускает свои волосы, появляется искра, воспламеняющая костер. Описывают и такие случаи, при которых накал страстей самой сати легко воспламеняет костер, ее тело якобы вспыхывает изнутри — женщину буквально испепеляет энергия желания выполнить долг. Если женщина узнавала о смерти мужа уже после того, как его кремировали вдали от дома, или если в момент его смерти она была беременной, не имела возможности поручить кому-либо своих детей, или у нее был период ритуальной нечистоты, то ее самосожжение откладывалось до благоприятного момента; и уже тогда устраивался специальный костер, и она восходила на него с тюрбаном умершего мужа в руках.
Любое желание женщины, собирающейся стать сати, должно было быть немедленно и неукоснительно выполнено. Проклятие, произнесенное сати перед гибелью, считалось самым тяжелым из всех проклятий.
«Пирамиды из камней и каменные стелы до сих пор стоят над каждым раджпутом, павшим в битве, и их много по всей земле Раджпутаны; иногда на них изображены рельефно воин на коне, в полном вооружении, его верная жена «сати» рядом — в напоминание ее жертвы, и знаки Солнца и Луны» (79, 1, 62). Такой памятник должен был устанавливать сын погибшего воина. В горных раджпутских княжествах такие памятные камни в честь воинов и в честь «сати» устанавливались около родников и других источников воды (65, 3, 307–311). Весьма распространенным памятным знаком на месте гибели или кремации раджпутского воина стали небольшие белые зонтиковые павильоны и беседки, которые можно видеть во множестве повсюду в Раджастхане.
Традиционная раджпутская воинская идеология учила, что гибель на поле боя — единственный достойный раджпута конец жизни. Верные жены героев погибали в огне костра как «сати», и в огне всесожигающей жертвы «джаухара» гибли и женщины, и малые дети всего клана. Раджпутское понимание чести предписывало подобный конец в экстремальных ситуациях. В обычных обстоятельствах поведение родственников, потерявших близкого человека, определяли, по-видимому, нормы индуизма. Поэтому я не буду останавливаться на описании ортодоксального индуистского похоронного ритуала, а опишу замеченные мною особенности его проведения у раджпутов.
Когда человек близок к смерти, его кладут на землю; это очень важно. У индийцев существуют поговорки, связанные с ситуацией умирания на кровати: идея в них та же, что в нашей «воды некому подать», и звучат они приблизительно как «некому положить на землю умирать». Это тот случай, когда человек остался один из всего рода, и на нем род вымирает. С точки зрения индуизма, это ужасно — некому будет и совершать поминальные и умилостивительные обряды для всех предков и для самого несчастного.
Умершего человека готовят к кремации его родственники. Замужние женщины семьи проводят ритуальное оплакивание, подчеркнуто громко и исступленно проявляя горе семьи. Вдова умершего не участвует в ритуальном оплакивании, она не показывается вообще на людях. Если ее горе увидят посторонние — это знак, что она не может контролировать себя и свое поведение, что считается очень опасным в ее положении вдовы. Отныне она лишается всех символов статуса замужней женщины: ее стеклянные браслеты разбиваются, ожерелье с подвеской «тали», которое носила со дня свадьбы, обрывается, ювелирные украшения и обручальные кольца снимаются, синдур стирается и голова обривается, она надевает простое белое сари без украшений.
«В Раджастхане, по обычаю, пришедшие проститься с умершим люди не могут разойтись по домам, пока не проведут кремацию покойного» (78, 126). Это делается в течение нескольких часов после смерти человека. Женщины в погребальной процессии не участвуют. Раджпутов кремируют на берегу пруда, на возвышенном месте, на три-пять метров выше, чем представителей других каст (30, 102).
Погребальные носилки обычно делаются из кровати умершего. Тело обмывают и заворачивают в новую ткань: для мужчин ткань белого цвета, для замужних женщин — желтого, для вдов — красного или голубого. Тело умершей женщины украшают: надевают браслеты, глаза обводят сурьмой и т. п.; иногда надевают все украшения, которые были у женщины при жизни (78, 127–128).
Общее правило таково, что самые торжественные и пышные похороны устраиваются для мужчин; для женщин — попроще, а в случае смерти детей в похоронах участвуют только члены семьи и соседи, и все упрощено до предела. Детей младше двух лет, а также всех, кто умер от оспы, проказы или укуса змеи, хоронят в земле или опускают в реку (53, 235).
В зависимости от возраста умершего период траура и ритуальной скверны длится три-десять дней. На одиннадцатый день проводятся очистительные обряды для всех членов семьи и в самом доме, где человек умер. На двенадцатый день проводится поминальный обед с участием брахманов, родственников, друзей, всей касты в деревне, и жизнь семьи может войти в привычное русло.
«В Раджастхане ежемесячно в дату смерти брахман или брахманка такого же возраста как умерший или умершая получают угощение в доме его родственников» (78, 144). Это происходит в течение года. Первая годовщина смерти отмечается особыми обрядами. На месте кремации раджпута сыновьями или вдовами устанавливаются памятные стелы или куполообразные (зонтиковые) беседки. Место жертвоприношения сати отмечается стелой (камнем) с изображением отпечатка ее руки; оно считается обиталищем духа погибшей, причем духа недоброго. «Раджпут никогда не приходит в такие места иначе, чем для совершения положенных обрядов, например, в годовщину смерти — пожертвовать цветы или совершить обряд джаланджали этим предкам» (79, 1, 62). Обряд «джаланджали» — это возлияние воды духам предков.
На двенадцатый день после смерти мужчины — главы семьи — проводится церемония вступления в права его наследника. Она называется «повязывание тюрбана». Наследник умершего в присутствии старших членов клана и соседей под руководством брахмана совершает жертвоприношение. Затем выстиранный тюрбан умершего повязывается ему на голову — как знак перехода всех ритуальных и имущественных прав умершего главы семьи его наследнику. Этот обряд знаменовал собою общественное признание прав наследника.
Передача права наследования и раздел имущества у раджпутов часто вызывали споры. Поэтому, например, в Меваре старший сын — наследник феодального правителя — сопровождал погребальные носилки умершего отца только до ворот крепости. Далее похоронную процессию сопровождали его младшие братья, и они же вели весь ритуал, что противоречит ортодоксальным требованиям индуизма. А старший сын-наследник немедленно короновался как правитель (30, 140–141). Дело в том, что в истории раджпутов не раз бывало так, что пока старший сын-наследник занят выполнением своих религиозных обязанностей и проводит похоронные обряды для отца, младший брат спокойно возвращался во дворец, провозглашал себя главой поместья или государства, и закрывал ворота крепости. Законному наследнику не оставалось ничего, как искать себе новое место жизни. Так образовалось, например, княжество Дунгарпур — отпрыск Мевара (79, 1, 453). Кроме того, за те двенадцать дней «нечистого периода», когда он должен соблюдать траур и проводить обряды, наследник не имеет права появляться на людях и управлять государством, защищать его. Чтобы сохранить стабильность в государстве, немедленное наследование было в обычае у феодальных правителей — об этом говорят все исследователи.
