Знаменитый общественный деятель и философ Востока М.-К. Ганди в начале XX в.
В настоящее время в трансваальских тюрьмах находится около 100 таких пассивных противленцев. Некоторые из них были и раньше совершенно бедными людьми, зарабатывавшими на свое существование изо дня в день. Поэтому пришлось содержать их жен и детей на общественные пожертвования, собранные преимущественно среди таких же пассивных противленцев. Все это потребовало тяжелого напряжения со стороны британских индусов, но, по моему мнению, они оказались на высоте положения.
Борьба еще продолжается, и неизвестно, когда закончится, но она показала, по крайней мере некоторым из нас, что пассивное сопротивление может и должно победить там, где грубое насилие бессильно. Мы также поняли, что борьба затягивалась в зависимости от нашей слабости, порождавшей в умах правительства убеждение, что мы не окажемся в силах выдержать длительные страдания.
Я приехал сюда вместе с одним другом, чтобы повидать некоторых лиц из имперского правительства и изложить им положение дела, с тем чтобы просить отмены несправедливости. Сами пассивные противленцы заявили, что они не имеют ничего общего с обращением к правительству, но депутация послана по просьбе слабейших членов индусской общины, и потому она представляет скорее ее слабость, нежели силу. Но за время моего пребывания здесь мне стало казаться, что если бы устроить всеобщий конкурс на статью по вопросу о нравственности и действенности пассивного сопротивления, то это сделало бы наше движение более известным и заставило бы людей задуматься. Один мой друг поднял вопрос о нравственной допустимости устройства такого конкурса. Он думает, что такое обращение к людскому мнению несогласно с истинным духом пассивного противления и что оно даст нам только купленное мнение.
Могу ли я обратиться к Вам с просьбой высказаться по этому вопросу с точки зрения нравственности. И если Вы сочтете, что нет ничего дурного в желании получить мнения разных лиц, то не назовете ли Вы мне имена тех, к которым мне следовало бы обратиться специально с просьбой написать по данному предмету.
Есть еще одно обстоятельство, заставляющее меня отнимать Ваше время. Благодаря одному другу у меня оказалась в руках копия Вашего «Письма к индусу» о теперешних волнениях в Индии. По-видимому, оно выражает Ваши взгляды. Мой друг хочет на свой счет напечатать и распространить 20 000 экземпляров этого письма, а также перевести его. Но мы не смогли достать его оригинала, а потому не считаем себя вправе напечатать его, пока мы не уверены в точности копии письма и что оно действительно Ваше. Я осмеливаюсь приложить при сем копию с этой копии и сочту за большое одолжение, если Вы сообщите мне, действительно ли это Ваше письмо, верна ли копия и одобряете ли Вы его распространение таким способом. Если бы Вы захотели что-нибудь прибавить к письму, то, пожалуйста, сделайте это. Я решаюсь высказать одно предложение. В заключительном параграфе Вы, по-видимому, хотите разубедить читателя в учении о перевоплощении. Я не знаю (если это не дерзко с моей стороны), изучали ли Вы этот вопрос специально. Вера в перевоплощение, или переселение душ, очень дорога миллионам людей в Индии, а также и в Китае. Можно сказать, что для многих это уже вопрос личного переживания, а не только теоретической допустимости. Она разумно объясняет многие тайны жизни. Она служила утешением многим пассивным противленцам при их тюремных заключениях в Трансваале.
Цель моего обращения к Вам не в том, чтобы убедить Вас в истинности этого учения, но чтобы просить Вас, если можно, исключить слово «перевоплощение» из числа тех понятий, в которых Вы хотите разубедить читателя Вашего письма. Вы широко ссылались на Кришну и приводили выдержки. Я был бы Вам очень благодарен, если бы Вы указали мне название книги, из которой Вы брали эти выдержки.
Я утомил Вас этим письмом. Я знаю, что те, кто чтит Вас и пытается следовать Вам, не имеют права отнимать Ваше время и, поскольку могут, должны воздерживаться чем-либо затруднять Вас. И все же я, абсолютно неизвестный Вам человек, осмелюсь обратиться к Вам с этим письмом, ради истины и с целью услышать Ваш совет относительно тех вопросов, решение которых Вы сделали задачей нашей жизни.
С почтением.
Ваш покорный слуга М. К. Ганди.
Графу Льву Толстому.
Ясная Поляна.
Россия.
Печ. по: Литературное наследство. Л. Н. Толстой. Т. 37–38. М.г 1939. 7 октября 1909 года. — Письмо Л. Н. Толстого М. К. Ганди с пожеланием успеха индийцам в их борьбе против дискриминации в Южной Африке и с согласием на перевод и публикацию своей статьи «Письмо к индусу».
Ясная Поляна.
Сейчас получил Ваше в высшей степени интересное и доставившее мне большую радость письмо. Помогай Бог нашим дорогим братьям и сотрудникам в Трансваале. Та же борьба мягкого против жестокого, смирения и любви против гордости и насилия с каждым днем все более и более проявляется и у нас, в особенности в одном из самых резких столкновений закона религиозного с законом мирским — в отказах от военной службы. Отказы становятся все чаще и чаще.
Письмо к индусу написано мною, перевод оч[ень] хорош. Заглавие книги о Кришне Вам будет выслано из Москвы.
Слово «reincarnation» мне бы не хотелось исключать, п[отому] ч[то], по моему мнению, вера в «reincarnation» никогда не может быть так тверда, как вера в неумираемость души и в справедливость и любовь Бога. Впрочем, делайте как хотите. Переводу на индус[ский] язык моего письма и распространению его могу только радоваться.
Думаю, что competition, т. е. денежное поощрение, в деле религиозном неуместно. Если я могу служить чем Вашему изданию, то буду оч[ень] рад.
Братски приветствую Вас и радуюсь общению с Вами.
Л. Толстой.
Печ. по: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 80. М.г 1992. 10 ноября 1909 года. Письмо М. К. Ганди Л. Н. Толстому с просьбой использовать огромный авторитет Л. Н. Толстого для поддержки сопротивления индийцев в Южной Африке и сообщение о приложении к письму книги Дж. Дока о деятельности Ганди в Южной Африке.
Отель «Вестминстер-палас», 4, Виктория-стрит, Лондон.
Дорогой сэр, сердечно благодарю Вас за Ваше заказное письмо по поводу «Письма к индусу» и тех вопросов, которых я касался в письме к Вам.
Я не писал Вам, не желая беспокоить Вас, так как узнал, что Вы больны, а письменное выражение моей благодарности является ведь простой формальностью. Но разысканный господин Эйльмер Моод заверил меня, что Вы вполне здоровы и регулярно по утрам занимаетесь корреспонденцией. Эти сведения очень обрадовали меня, и я решил снова написать Вам о делах, которые, я знаю, имеют величайшее значение с точки зрения Вашего учения.
