И вот в рядах отечественной ратиОпять не стало смелого бойца.И вновь вздохнули в горестной утратеВсе честные, все русские сердца…
Прах адмирала, привезенный в Россию 7 мая 1851 года, был предан земле в склепе севастопольского Владимирского собора.
После похорон соратники и друзья Лазарева, собравшись в Морской библиотеке, решили провести подписку на сооружение памятника уважаемому командиру. Организовать подписку поручили контр-адмиралу Корнилову. Он обратился ко всем офицерам Черноморского флота со словами: «С благоговением пишу порученное мне воззвание. Потомство оценит благотворную мысль увековечить память знаменитого адмирала…»
А уже 9 сентября 1867 года в Севастополе перед зданием Лазаревских казарм был торжественно установлен памятник адмиралу, к сожалению, до наших дней не сохранившийся. Представление о нем дают теперь лишь изображения на гравюрах, старинных открытках. Лазарев стоял без фуражки, со зрительной трубой под левой рукой, устремив взор вдаль, у ног вделан в гранит бронзовый щит фамильного герба. Немного ниже высечена и лаконичная надпись: «Адмиралу генерал-адъютанту Михаилу Петровичу Лазареву. Лета 1867».
В тот же день и час, когда открывали памятник прославленному адмиралу в Севастополе, в Петербурге с эллинга судостроительного завода был спущен в Неву броненосный фрегат «Адмирал Лазарев».
…В день столетия со дня кончины Лазарева, в 1951 году, расположенная напротив Крестовского острова Колтовская набережная в Ленинграде была переименована в набережную адмирала Лазарева, а мост, связывающий остров с городом, – в мост его имени. На кавказском побережье в населенном пункте Лазаревская ему воздвигнут памятник. Ныне он разрушен кавказскими сепаратистами.
В Севастополе именем Лазарева были названы адмиралтейство, казармы на Корабельной стороне, площадь и улица.
На карте мира имя русского адмирала носят острова в Тихом океане, научная станция, берег, горы, залив, море в Антарктиде, мыс в Охотском море и у Алеутских островов, остров в Аральском море, пик и риф в Тихом океане, шельфовый ледник в Антарктиде. А на том же Тихом океане несет службу тяжелый атомный ракетный крейсер «Адмирал Лазарев».
* * *
Навечно остались вписаны в историю Отечества имена знаменитых наваринцев – Нахимова, Корнилова и Истомина.
Назначению на Черное море, где им предстояло вписать свои имена в скрижали славы, все трое всецело были обязаны своему учителю и наставнику Лазареву. Новый командующий флотом собирал под свою длань самых верных учеников.
Павел Степанович Нахимов к этому времени был уже капитаном 2-го ранга и командиром новейшего фрегата «Паллада». Владимир Алексеевич Корнилов имел к тому времени чин капитан-лейтенанта, два ордена, репутацию блестящего боевого офицера и эрудита. Лейтенант Владимир Иванович Истомин, приобретя опыт крейсерских операций, также имел самые лестные отзывы.
Так в 1834 году на Черном море собрались воедино все те, кому двадцать лет спустя придется обессмертить здесь свои имена, пасть, но не отступить перед врагом.
Прибыв в Николаев, Нахимов получает многообещающее назначение командиром на строящийся линейный корабль «Силистрия». И сразу же, как всегда, энергично принимается за работу. Одному из своих друзей он пишет в это время: «В Кронштадте я плакал от безделья, боюсь, чтоб не заплакать здесь от дела». Командуя «Силистрией», Нахимов участвует в высадках десанта против кавказских горцев при Туапсе и Псезуапе. В ходе этих операций на «Силистрии» неизменно держал свой флаг адмирал Лазарев. Там же был и начальник штаба эскадры, только что произведенный в капитаны 2-го ранга Корнилов. Рядом с флагманским кораблем неотлучно следовала и посыльная шхуна «Ласточка» под началом капитан-лейтенанта Истомина… Снова учитель настойчиво передавал знания и опыт своим ученикам, словно предчувствуя, какие страшные испытания выпадут на их долю…
И опять, как несколько лет назад на Балтике, поведение Нахимова рождает целые легенды. Во время одного из выходов в море на «Силистрию» наваливается неудачно сманеврировавший корабль «Адрианополь». Тут же командир «Силистрии» бросается в самое опасное место, туда, где разлетается в щепу борт и рвутся снасти. Когда же недоумевающие офицеры корабля спрашивают своего командира, зачем он подвергал свою жизнь опасности, то Нахимов невозмутимо отвечает: «В мирное время такие случаи редки, и командир должен ими пользоваться. Команда должна видеть присутствие духа в своем командире, ведь, может быть, мне придется идти с ней в сражение!»
И здесь Нахимов идет своим, только ему присущим путем, и здесь он живет одним – подготовкой к возможной войне!
В 1845 году Нахимов получает контр-адмиральские эполеты. Однако в жизни его ничего не меняется, все отдается только службе.
Никогда не имея своей семьи, Нахимов считал своей семьей матросов. А потому зачастую все свои деньги отдавал им, их женам и детям. Зная доброту и отзывчивость адмирала, к нему шли все – от молодых офицеров до старух вдов, и Нахимов старался помочь каждому.
В 40-е годы Нахимов очень сближается с Корниловым. Нахимов командует «Силистрией», Корнилов – «Двенадцатью Апостолами». Всякий раз, бывая в Николаеве, Нахимов неизменно останавливается в семье Корнилова, занимаясь и играя с его детьми. Корнилов же, будучи в Севастополе, всегдашний гость Нахимова. Соратники по наваринской эпопее, они постепенно становятся не только друзьями, но и единомышленниками в деле развития Черноморского флота.
Из воспоминаний современников о Нахимове: «…Доброе, пылкое сердце, светлый пытливый ум; необыкновенная скромность в заявлении своих заслуг. Он умел говорить с матросами по душе, называя каждого из них, при объяснении, друг, и был действительно для них другом. Преданность и любовь к нему матросов не знали границ».
Может, именно за эту простоту и любовь к простым матросам его недолюбливало столичное начальство, называя порой за глаза то боцманским, а то и матросским адмиралом.
Когда в 1851 году умирает Лазарев, тело умершего в далекой Вене адмирала в Севастополь привозит младший из его наваринских учеников – Истомин. Командование Черноморским флотом переходит к престарелому адмиралу Берху, который тут же устраняется от всех дел, передав фактическое руководство всем в руки начальника штаба флота контр-адмирала Корнилова. Нахимов в это время командует флотской дивизией. Теперь именно они – Корнилов и Нахимов – остаются в ответе за Черноморский флот, теперь именно по ним равняются все остальные, теперь им предстоит продолжить эстафету черноморской доблести и славы.
