Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
— Слушаюсь. — Арха, криво улыбнувшись, проследил за взглядом Хортима и вдохнул полной грудью. — Как думаешь, славно ли нас примет озерный князь?
Князем Чуеслава Вышатича, сына кожемяки, назвало вече. Рассказывали, что он был немногим, лет на пять, старше Хортима и что люди любили его за веселый нрав и справедливую руку.
— Лучше, чем приняли в Волчьей Волыни. — Хортим надеялся, что в маленьком портовом городе все будет спокойнее и проще. Без старых врагов его отца и буйного Фасольда, пытавшегося уязвить Мстивоя Войлича. — Представляешь, как удивится Чуеслав?
— О да, — хохотнул Арха. — Готов поспорить, ты окажешься первым Горбовичем, посетившим его дворы. Многие Чуеслава-то и за князя не считают. Безродный, говорят, пес.
— Люди много что говорят, — отозвался Хортим. — А ты не повторяй.
— Больно надо, княжич. — Арха блаженно прикрыл глаза, вслушиваясь, как ветер гуляет в хлопающих парусах. — Чуеслав мирно сидит в своем городе и правит мудро. Из кожи вон не лезет, к дочерям Мстивоя не сватается.
— У Мстивоя нет дочерей. Только сыновья.
Хортим задумчиво потер костяшки заплывших ожогами пальцев и сощурился. Вигге отошел от кормчего и теперь стоял у борта, всматриваясь вдаль. Потоки соленого воздуха шевелили его седые волосы. Словно почувствовав взгляд, Вигге повернулся — и встретился с княжичем глазами. И что за страшные у него были глаза — цепкие, бездонные, старческие на совсем еще не старом лице. Вигге медленно развернулся, намереваясь подойти к Хортиму, — в последние дни они разговаривали часто. Отшельник оказался приятным собеседником: умным и сдержанным, но все равно что-то в его облике неизменно тревожило Хортима. А Вигге тем временем начал сливаться с обычными воинами из дружины — переоделся в одежду, похожую на их, повесил меч на пояс и срезал чересчур длинные ногти, поняв, что с ними неудобно на боевом корабле. Лишь по-прежнему кашлял кровью и по-прежнему не обращал на это внимания.
— Скажи честно, — как-то попросил его Хортим, — ты хочешь вернуться в княжества, чтобы найти себе лекаря? Их много в наших горах.
Тогда Вигге равнодушно пожал плечам и сказал, что уже ни один лекарь не в силах ему помочь.
Отшельник не слишком нравился дружине — особенно людям Фасольда и самому Фасольду, но Хортим бы удивился, если бы вышло иначе. Вигге знал, что воевода относится к нему с насмешливым презрением, но нисколько не беспокоился. И даже сейчас остановился недалеко от него, угрюмого, сидевшего на сундуке и перебрасывающего топор.
— Давно хотел спросить тебя, Хортим Горбович, — спокойно начал Вигге, поглаживая треугольную бородку. — Разреши?
Княжич сделал несколько шагов к нему навстречу и дружелюбно ответил:
— Разрешаю.
Арха двинулся следом, не то наслаждаясь безоблачным небом, не то настороженно вслушиваясь.
Вигге никогда не задавал вопросов из простого любопытства, и тем страннее показался этот.
— Есть ли у тебя братья, Хортим Горбович? — Отшельник говорил негромко, но его голос перебивал хлопанье парусов, шелест моря и беззлобные перепалки дружины. Даже Фасольд вскинул разодранное и криво сросшееся ухо с серебряной серьгой.
Хортим нахмурился и кивком указал на несколько пустующих сундуков, предлагая Вигге сесть, и рядом с ним осторожно скользнул Арха. Наконец княжич ответил:
— Был старший брат, да погиб в бою. — Он поставил локти на колени и сплел обожженные пальцы. Потом по-птичьи склонил голову вбок. — Осталась лишь сестра.
Может, зря они не выбрали место подальше от Фасольда? Хортиму никогда не претило быть осмотрительным, особенно когда дело затрагивало Малику и влюбленного в нее воеводу.
— Зачем тебе?
Но Вигге будто не услышал.
— А что твоя сестра, Хортим Горбович? Она тебя старше? Влиятельнее? Много ли верных людей у нее и ее мужа?
— Старше, — рассеянно отвечал тот. — Но на этом все. У моей сестры нет ни друзей, ни мужа. И если верить толкам, сейчас она в чертогах Сармата-змея.
— Ах. — Вигге слегка откинулся назад. — У Сармата. — Его губы протянули два слова и сломались в многозначительную усмешку. А затем выплюнули сгусток крови в выуженный из-за пояса платок.
В последнее время Вигге много спрашивал о драконе. Ему с упоением и насмешкой рассказывала вся дружина — есть же на свете кто-то, не знающий про жен Сармата, непомерную дань и летний солнцеворот.
— Что от тебя хочет этот странный человек, княжич? — весело спросил Арха, но его бледные глаза, из которых словно вытекла вся краска, внимательно поблескивали из-под бесцветных ресниц. — Есть ли ему дело до семьи моего господина?
Вигге даже не повернулся в его сторону.
— Тогда почему твои люди называют тебя княжичем?
Хортим вскинул брови и улыбнулся:
— А как же им следует меня называть?
Вигге смотрел на него долго и будто бы немного разочаровано — он не скрывал, что считает Хортима смышленым юношей.
— Твой отец мертв, — ровно сказал он. — У тебя больше нет брата. Твоя сестра в заточении и не сможет поднять бунт. Значит, ты должен быть князем Гурат-града. Поэтому я спрошу еще раз, Хортим Горбович: почему твои люди называют тебя княжичем?
Тягучая речь и тяжелый, еще немного заплетающийся в подзабытых словах язык. Так мог говорить лишь человек, привыкший, чтобы ему внимали, а многие воины с корабля еще относились к Вигге как к черни.
— Вот оно что. — Хортим выпрямился и вздохнул. — Тогда слушай. Я стану князем не раньше, чем мой лоб окропят миром в главном соборе Гурат-града, но до этого мне нужно заново отстроить свой город. — И придумать, как убить Сармата-дракона. — Что за правитель без земель? Мне не нужны громкие титулы.
— Тебе — нет, — ответил Вигге, и его холодные глаза стали похожи на змеиные. — А им, — он кивнул в сторону остальной дружины, — нужны.
— Я не понимаю тебя.
— Миро, — продолжал тот, кривясь, — соборы. Золото, киноварь, бархат. Колокола. Ломти земли. Думаешь, это сделает тебя князем?
Хортим задумчиво запустил одну руку в волосы, дергая за черные пряди.
— Князей делает не миро, — тихо добавил Вигге и указал на Арху. — И даже не города. Князей делают люди, и, по счастью, они у тебя есть.
В повисшей тишине было слышно, как тяжело поднялся Фасольд с сундука напротив. И, убрав топор, засмеялся в усы.
— Много ты знаешь о князьях, отшельник. — Воевода осклабился.
Это был первый раз, когда Вигге посмотрел на Фасольда внимательно — прямо и почти скучающе. На Фасольда, с которым, кроме Кивра Горбовича и его врага Мстивоя, никто бы не сумел сладить.
— Достаточно, — обронил Вигге и встал на ноги, будто его дело было сделано. И за ним словно лавина покатилась с горы.
— А ведь твой одичавший охотник прав, Хортим Горбович, — прозвенел голос Архи. — Эй, Латы, поди сюда да толкай всех, кто меня не слышит.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
