– А почему ты без Бена? Его сегодня не было, – сказала Бриджит и устроилась поудобнее.
– Он не смог. Но сказал, чтобы я позаботилась о тебе.
– А-а-а. Ясно.
– Бриджит, послушай меня. Я хотела тебя спросить об одном, – и вновь мне сложно выдавить из себя слова, которые человек может и не понять. – Скажи, ты устала так жить? Я про постоянные приступы, больницы, уколы, эксперименты, боли.
– Очень. Но мама продолжает меня возить к новым врачам. Я им уже даже больше рассказываю, чем она. И мне хочется от этого всего отдохнуть.
– А ты же знаешь, что вылечить тебя не могут?
– Знаю. Причем уже давно. Мама думает, что я ничего не слышу, но я всегда подслушивала. И не понимаю, почему они не могут от меня отстать, если ничего сделать нельзя, – она развела руками.
– А если бы ты могла, хотела бы это все закончить? Прямо сегодня? – спросила я и затаила дыхание.
– Ты имеешь в виду – умереть? – спросила она и посмотрела на меня своим необычайно взрослым взглядом.
– Если прямо говоря, то да. Без мучений, без страха, без боли. Ты просто заснешь, и больше не будет никаких трубок, капельниц, уколов и приступов.
– И ты это можешь сделать?
– Могу, – я провела рукой по ее плечу, – но только если ты уверена, что хочешь этого. Я просто не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Твои родные никогда не предложат тебе этого, так как они тебя слишком любят. А еще они слишком эгоистичные. Они готовы смотреть, как ты мучаешься, лишь бы не отпускать тебя. Они будут слишком скучать по тебе. Но ты страдаешь. Это гораздо хуже.
– Я рада, что хоть кто-то это понимает. Это ведь не жизнь. Это даже не я. Для них я всегда буду ребенком, и моего мнения никто не спросит.
– И что ты думаешь?
– Дай мне минутку. Мне нужно посоветоваться, – сказала она и немножко улыбнулась.
Я сидела не шелохнувшись и не отвлекала ее. Но удивительно, что она была так рассудительна, что в ее глазах не было ни капли страха или удивления. Она очень начитанный ребенок и уже слышала про то, как люди уходят из жизни, когда им невыносимо жить. Как бы я поступила на ее месте? Не знаю. Сейчас, скорее всего, согласилась бы. Все равно все вокруг настолько серого цвета сейчас в моей душе, что умерев, я бы и не заметила, что что-то изменилось.
– Хорошо, – произнесла Бриджит спустя пару минут. – Я согласна.
– Ты уверена?
– Да. Абсолютно, – сказала она и поудобнее села на койке.
– Хорошо, – она и правда гораздо смелее многих моих взрослых знакомых. Может, даже смелее меня. – Ты любишь шоколад?
– Мне нельзя его. Аллергия.
– Сегодня можно. Сегодня тебе можно все, – сказала я и улыбнулась как можно добрее.
– Тогда люблю.
Я залезла в свою сумку и достала из нее упаковку шоколадных конфет с ореховой стружкой, пипетку, маску с респиратором и пузырек с моим фирменным ядом. Все это я сложила на стол, а сумку убрала на пол.
Первым делом я надела маску и убедилась, что она сидит плотно. Этот яд – мое произведение искусства. Его невозможно определить, но его концентрация так сильна, что от одного запаха можно потерять сознание. Я открыла коробку с конфетами и достала одну из них. Потом аккуратно сняла герметичную крышку с пузырька с ядом и опустила в него пипетку. Поднесла ее к конфете и капнула на нее пару раз. Этого более чем достаточно. Затем аккуратно закрыла пузырек, выкинула пипетку в мусор и, убедившись, что все в сумке аккуратно сложено, сняла маску. Мы обе смотрели на конфету, не отрывая взгляд, как вдруг в начале коридора послышались шаги. Бриджит испуганно посмотрела на меня и прошептала:
– Прячься! Под кровать.
Я быстрым движением нырнула под койку ровно в тот момент, как дверь аккуратно открылась. Из-под кровати мне было видна только обувь. Медицинская обувь, что-то вроде кедов. Скорее всего, медсестра. Она постояла еще несколько секунд в проеме двери, а затем так же тихо вышла из палаты, закрыв за собой дверь.
– Она ушла. Поднимайся.
– Это была медсестра?
– Наверное. Я сделала вид, что сплю.
– Тебя никто не должен сегодня навестить?
– Нет, – сказала Бриджит и снова посмотрела на конфету. – Так мне просто нужно ее съесть?
– Да, – твердо произнесла я.
– Это будет больно?
– Совсем нет. Ты просто уснешь. И наконец обретешь покой.
– Хорошо. Только пообещай остаться со мной, пока я не усну. Мне немножечко страшно.
– Обещаю. А бояться – это неплохо. Все боятся. А те, кто говорит, что нет, боятся еще больше.
– Ладно, – сказала она и взяла в руки конфету. Повертела ее немного, понюхала и даже немного облизнула.
– Бриджит.
– Да? – сказала она, не отрываясь от конфеты.
– А с кем ты советовалась сегодня?
– С собой в будущем.
– И что ты себе из будущего сказала?
– Ничего. Я просто себя в нем не видела, – сказала она и в один укус проглотила всю конфету.
Бриджит попросила меня остаться и почитать ей. Я читала, а она держала меня за руку. На ее лице было спокойствие и смирение. Было видно, как она уходит в этот воображаемый мир книги и становится наблюдательницей описываемых событий. Под мой голос она и уснула. Яд не убивал сразу, он вводил в глубокую кому, а уже где-то через сутки останавливал сердце. Так что приборы, к которым она была подключена, никак не отреагировали. Я собрала все свои пожитки, включая коробку с одной-единственной отсутствующей конфетой, и покинула больницу незамеченной. Оказавшись на улице, увидела, что пошел дождь. И мне искренне хотелось верить, что это хороший знак.
Никаких сообщений от Мерфи, естественно, не пришло, и нигде я его не встретила.
Глава 13. Я просто уйду
Ночами после того, как я навестила Бриджит, я просыпалась в слезах. Нет, это была не истерика, не слезы горя, не слезы вины. Просто мне было так паршиво, и я понимала, что лекарства от этого нет. Бен так и не позвонил мне, и я уже начала смиряться с тем, что мне не суждено дождаться этого. Как-то в очередную бессонно-слезливую ночь я психанула, вытащила бутылку с водкой из холодильника и, не мешая с тоником, как я обычно это делаю, пила ее большими глотками. Тогда ко мне и пришла идея о самоубийстве.
Я поставила перед собой пузырек с ядом и, не тратя время на поиск пипетки, налила его прямо в стакан с водкой. Засунула в рот сигарету, но закуривать ее не стала. Просто сидела и затуманенным взглядом гипнотизировала стакан с жидкостью.
– Ну уж нет, – сказала я сама себе. – Так просто я не сдамся.
Закрыла рот рукой, задержала дыхание и вылила содержимое бокала в унитаз. Сам бокал тут же поставила под струю воды.
