– Да, конечно, ты очень умный, а король – дурак. Он не управляет государством. Он мечтает о Ганновере, когда у него есть эта великая страна. Он глупец.
– Пусть остается таким, Каролина, пусть остается. Чем больше в нем глупости, тем лучше для меня, разве не так?
– Да, – согласилась Каролина. – А мы должны отстоять Аргилла. Хотя бы для того, чтобы показать ему: если он разлучил нас с сыном, то, по крайней мере, мы можем сами выбирать себе придворных.
– Именно это я ему и покажу! – воскликнул принц.
С немецкими министрами Георгу было легче обсуждать семейные разногласия, чем с английскими. Англичанам он никогда полностью не доверял и заметил, что премьер-министр хоть явно и не поддерживает принца, но очень старается не обижать его. Король мог доверять только трем старым слугам: Берншторфу, Ботмеру и Робетону, своим соотечественникам, на которых он мог положиться.
Берншторф работал на его отца, будучи служащим герцога Целле, и во многом благодаря его усилиям состоялась свадьба Георга с Софией Доротеей. Правда этот брак кончился катастрофой, и Георг о нем сожалел. Но в то время брак сына был Нужен отцу Георга, и партия считалась очень выгодной… финансово. Не вина Берншторфа в том, что София Доротея ока-|илась шлюхой и ее пришлось посадить в замок. Когда герцог Целле умер, то Берншторф, который вел его дела в пользу Ганновера, естественно, уже открыто перешел на службу к Ганноверской династии, которая была его истинным хозяином уже долгие годы. Благополучие Берншторфа зависело от благополучия Георга I, поэтому король мог ему доверять.
Второй доверенный человек, граф Ганс Каспар фон Ботмер, был очень полезен в качестве посла Георга при Сент-Джеймсском дворе до его восшествия на престол Англии. Во многом благодаря его усилиям и дипломатии так мирно прошло прибытие Георга в Англию. Сейчас он мог давать своему хозяину советы в иностранных делах.
Жан де Робетон был человеком тихим и спокойным. Гугенот, он нашел пристанище при немецком дворе и готов был, оставаясь за сценой, с пользой служить своему хозяину. Он никогда не привлекал к себе внимания, но сознавал, какую важную роль играет в спектакле. Понимал его роль и Георг.
К этим трем людям король обратился за советом, поссорившись с сыном. Он откровенно признался, что не доверяет англичанам. Они чересчур корыстолюбивы.
«Бог мой! – часто думал король. – Никогда не встречал таких людей. Они день и ночь ищут, чем бы пополнить собственные карманы».
Он не доверял им. Они кланялись и клялись ему в преданности, а сами в это время взвешивали, долго ли он проживет и каким способом им заработать расположение человека, который будет Георгом II.
Итак, король собрал в личном кабинете трех немецких друзей и советников. Они заперлись и принялись обсуждать предстоящий отъезд в Ганновер и строптивость принца Уэльского.
– Если он надеется, когда я уеду, играть роль короля, то глубоко ошибается, – буркнул Георг.
– Но он постарается полностью использовать эту возможность, – возразил Берншторф.
– Он дурак, – сказал король.
– Но принцесса не дура, – добавил Робетон.
– Это правда. Но они не получат власти.
– Ему придется представлять короля перед парламентом, – заметил Ботмер.
– Ох, уж эти англичане и их парламент! – воскликнул король.
– Главой которого является Ваше Величество, – напомнил Берншторф.
– Нам надо действовать осторожно, – предупредил Робетон. – И один из нас должен остаться здесь, чтобы наблюдать за тем, что происходит в отсутствие Вашего Величества.
Король посмотрел на своих друзей и увидел в их глазах понимание: они тоже тосковали по дому, как и он, и тоже мечтали снова увидеть Ганновер.
– Правильно, – сказал он.
Берншторф должен поехать с ним. И Робетон – слишком полезный человек, чтобы оставить его в Лондоне. Что же касается Ботмера, то он был послом при Сент-Джеймсском дворе, он дипломат и понимает английские дела лучше, чем другие. Поэтому не может быть сомнений, кому придется остаться и не спускать глаз с принца Уэльского.
Это понимали все.
– Видимо, остаться придется мне, – выразил общее мнение Ботмер.
Георг кивнул. Молча. Но кивок означал одобрение. Георг не забывал ни друзей, ни врагов. Он помнил добро и мстил за зло.
Все согласились с тем, что в Лондоне останется Ботмер.
– Ваше Величество должны настоять на отставке Аргилла, – продолжал Берншторф. Министры Георга уважали его правило не тратить времени на вопросы, которые уже решены.
– Это не так уж легко, – возразил король.
– Есть один способ, – вставил свое веское слово Робетон. Все посмотрели на этого умницу, который всегда держался в тени.
– Предложите условие, – сказал Робетон. – Если принц не поступит с Аргиллом так, как угодно вам, то вы вызовете вашего брата, герцога Оснабрюка, и оставите его регентом на время своего отъезда.
Георг остолбенело вытаращил глаза на своего секретаря, двое других затаили дыхание и смотрели на короля, стараясь предугадать его реакцию на такое странное предложение.
– Вы думаете, англичане разрешат?
– А им не придется разрешать. Принц уступит вашему желанию и даст Аргиллу отставку.
– Но привезти сюда брата! – воскликнул Георг и вспомнил молодые годы, когда его, старшего брата, младшие ненавидели за то, что он будет преемником отца. Привезти в Англию Эрнеста Августа! Позволить ему управлять как регенту! Георг предвидел вытекающие из этого последствия.
– Ваше Величество, вам не придется привозить сюда брага. Одно упоминание о возможности его появления здесь вызовет у принца тревогу, и он согласится на все, о чем бы вы его ни попросили, лишь бы предотвратить приезд дяди. Приезд вашего брата – всего лишь угроза. Позвольте мне сделать гак, чтобы слухи об этом дошли до принца – и вопрос можно считать улаженным. Конечно, если слухи не принесут желаемого эффекта, тогда придется разрешить принцу оставить Аргилла. Но для Вашего Величества нехорошо, если вам не оказывают почтения. Мы должны подавлять якобитов. Мы не можем позволить принцу взять верх над королем.
Георг одобрительно фыркнул и хлопнул себя по бедрам.
– Ладно, – согласился он. – Попробуем ваш способ. Но я скорее оставлю Аргилла на службе у принца, чем привезу сюда Эрнеста Августа.
– Если Ваше Величество позволит мне заняться этим маленьким вопросом, я позабочусь, чтобы слух дошел до ушей принца… неофициально.
С налитыми яростью глазами принц метался по комнате, а Каролина, как могла, старалась успокоить его.
– И ты еще говоришь, что мы должны сохранять спокойствие! Это возмутительно. Привезти в Англию дядю! Что подумает народ? Что я… Что принц… не способен взять на себя ответственность за страну?
