— Тролль. Именно благодаря троллю мне удалось попасть внутрь. Лютер воздвиг магический барьер, который я не смог бы преодолеть. Без него мы так бы и остались снаружи.
— Его зовут Том.
— Присмотри за ним. В течение следующих нескольких недель он будет мало обращать внимания на окружающий мир. Матанас очистил тело Тома от мусора. Убрал металл и имплантированные сухожилия. Все то, что не давало троллю забыть о своем прошлом. Теперь их нет. Матанас регенерировал недостающие органы.
— Господи, кто такой Матанас?
— Ну, чтобы ответить на этот вопрос, мне пришлось бы рассказать очень длинную историю. — Найэль улыбнулся. — Кстати, я тут кое-что вспомнил. Ты не понимаешь, что связывает тебя и девушку, верно?
— Кристен. Ее зовут Кристен, а меня Серрин. И она не просто «девушка», — раздраженно возразил эльф.
— Да, я знаю. Однако ты не понимаешь, так?
— О чем это ты?
— Вы провели вместе не так уж много времени, я знаю.
— Откуда? Подожди, не отвечай. Мне лучше об этом не спрашивать, правда?
Найэль рассмеялся, достал из кармана серебряную фляжку с бренди и предложил Серрину выпить.
Это было как раз то, что сейчас требовалось, — крепкий густой напиток, от которого ему сразу стало лучше.
— Пожалуй, ты прав. Когда-то я за тобой наблюдал, но это было довольно давно и теперь не имеет существенного значения, — продолжал Найэль. — Она и ты — вот что важно. Что ты почувствовал, когда увидел ее в первый раз?
— Я не понимаю…
— Подумай хорошенько. Что ты почувствовал, когда впервые немного с ней поговорил?
— Хм-м, это были странные ощущения. Мне показалось, что я ее знаю очень давно.
— Ну что ж, для начала неплохо, — промолвил Найэль. — Но любовью ты с ней не занимался.
— А это не твое дело…
— Не будь дураком, — резко перебил его Найэль. — Это же очевидно, достаточно заметить, как она на тебя смотрит.
— Неужели? — пробормотал Серрин, раздражение которого перешло в недоумение.
— Да. Ее тянет к тебе, а ты отказываешься увидеть правду. Есть причина, по которой ты еще не готов… Только вот не знаю, можно тебе о ней поведать или нет.
— Похоже, у тебя постоянно возникает одна и та же проблема, — сердито заметил Серрин.
— У меня есть выбор: я могу все тебе рассказать, как оно было, или предоставить выяснять самому, — сказал Найэль. — Решай.
— Просто расскажи, и дело с концом, — ответил Серрин, опасаясь того, что может сотворить с его разумом этот удивительный эльф.
Найэль, похоже, понял его, но принял собственное решение, сообразив, что упрямый маг не поверит словам. Он взял голову Серрина в свои руки.
В тот же миг воспоминания затопили разум Серрина. Он увидел порт с парусными кораблями и далекую линию горизонта, почувствовал теплый, ласковый ветер над лазурной водой, заметил снежно-белый цвет собственной туники и Кристен, стоящую рядом с ним. Он не слышал слов, но видел, как что-то говорит ей, указывая пальцем, а она пишет на куске шкуры, используя вместо ручки заостренный тростник. Серрин едва успел сообразить, что она тоже эльф, как картина перед его глазами померкла.
Потом он увидел себя одиноко сидящим за грубым деревянным столом, на котором стоят восковые свечи, едва разгоняющие сумрак в темной тростниковой хижине. Он почувствовал запах мокрого меха у себя на плечах. Перед ним стояли украшенная орнаментом железная тарелка и кубок, но больше ему ничего разглядеть не удалось. Его охватило ужасное чувство. «Я не смогу обладать ею. Отец продал ее в жены Деклану, и никогда уже не быть мне с ней. Что же делать: убить его или себя?»
Найэль отпустил эльфа, и побледневший Серрин снова задрожал.
— Дешевый трюк, — взревел он, — ты манипулируешь моим сознанием! Этого не было. Не было, не было!
— Все, что ты видел, — правда. Когда-то ты был ее учителем. Тебя мучили сомнения, тебе казалось, что ты нарушаешь свой долг. Я полагаю, отголоски этих мыслей преследуют тебя и сейчас: ведь и здесь ты намного старше, чем она. Тогда, в иные времена, ее выдали замуж против воли. Ты видел лишь два эпизода. Она так страдала, что даже не хотела переходить в следующий цикл. Именно поэтому теперь она воплотилась в человека, а не в эльфа. Ей пришлось сделать шаг назад по Дороге Духа, но она была готова заплатить такую цену за вас обоих. На этот раз все возможно. В вашей разлуке нет необходимости. Вам дан шанс все исправить.
— Я не понимаю. Что мне теперь делать? — спросил Серрин.
— Даже если бы я знал, то не ответил бы на этот вопрос. Не мне идти по другой дороге. Однако если ты не сможешь вернуть хотя бы часть любви, которую она испытывает к тебе, в следующий раз твой путь будет куда более трудным.
Они молча пошли обратно к машине.
Прежде чем открыть дверцу, Серрин произнес:
— Я ничего не понимаю. У меня в голове все перепуталось.
— Попытайся забыть о голове, — просто ответил Найэль и сел на переднее сиденье.
И под лучами утреннего солнца автомобиль медленно покатил вниз по склону.
30
Серрин допил кофе и посмотрел в зубчатое небо Манхэттена. Так много требовалось осмыслить… И хотя он чувствовал, что ему это под силу, эльф понимал, что еще не сделал ни одного шага на этом пути.
Они навещали Майкла, много с ним разговаривали.
— Я же сказал вам, что англичане пуленепробиваемые, — шутил Майкл. Мне потребуется поддержка для спины еще на некоторое время — а может быть, и навсегда, — но остальное в порядке.
Он уже заказал билеты в Солнечный Город — ему хотелось поскорее вырваться из больницы. Ожидая, когда Майкл поправится настолько, что сможет выдержать перелет, Серрин, Том и Кристен долгие часы проводили в постелях, отсыпаясь после перенесенных приключений. Сказывалось физическое и эмоциональное перенапряжение. Найэль отвез их обратно в Берлин и исчез. Серрину так и не удалось узнать его имя, не говоря уже о намерениях и планах. Возможно, Серрину действительно лучше было не знать его имени, однако ему все равно не нравилось, что он остался в неведении.
Эльф был практически разорен. Он снял почти все деньги со своего счета, чтобы расплатиться с орками, с которыми они познакомились в баре. Ведь многие из них погибли. Зная, что орки откажутся взять кровавые деньги, Серрин заговорил об их семьях. О том, во что они верили, о клубе и правах. В результате ему удалось отправить часть денег родственникам погибших, для детей. «Фрэг! Ведь это всего лишь деньги», — подумал тогда он. Теперь, когда у него на счету осталось несколько тысяч, придется подыскать себе выгодную работу в качестве мага в какой-нибудь корпорации. Не имеет значения. Он обязан был отдать им деньги.
А вот как исправить ситуацию с Кристен, Серрин не знал. Он попытался рассказать ей то, что открыл ему Найэль, но девушка ничего не поняла — хотя и поверила всему до единого слова. Это не удивило Серрина. Что он знал о себе до того, как ему показали эти глубокие, древние воспоминания? И все же сложившаяся ситуация беспокоила. Его одновременно притягивала и отталкивала возможность узнать — кто, где, когда и почему. В некотором смысле Серрин теперь не понимал, как себя вести с Кристен. Майкл попытался мягко объяснить ему, что девушка начинает все больше нервничать и переживать; впрочем, Серрин и сам это видел.
