Игорь
Россия, Москва
– Осталось последнее выступление, Игорь, поверьте мне, все будет хорошо. Никто не догадался, – пыталась успокоить меня агент Томпкинс. – Нет смысла сейчас все кардинально менять.
– Это невозможно отыграть назад, – ответил Игорь, – вы поймите. Вы, наверное, не услышали меня? Давайте повторю еще раз: Наркобарон знает, что Джейсон МакКуин – это Саша Лавров. Вы так не можете поверить в провал вашего гениального плана, что отказываетесь смотреть в лицо фактам? Тогда примите этот факт так: это мы виноваты в том, что его рассекретили. Мы! Не ваш план рухнул, это мы его порушили. Наша система гнилая, не ваша! Нам нужен план «Б»! Запасной вариант!
Он был готов говорить что угодно, лишь бы Саше Лаврову дали шанс жить. Если ничего не предпринять, его ведь убьют! Да, это на нашей стороне произошла катастрофа. Это у нас была утечка – медсестра Алла Бережная была подкуплена людьми Наркобарона и вынесла личное дело из кабинета психиатра. Они рассчитывали, что там будет информация о новой личности Саши. Но там были всего лишь диски с записями. Музыкальными записями. Это – больше, чем информация о личности. Потому что мелодия, записанная на диск, сейчас играла по всему миру – она стала песней «Roberto».
Бюрократическая машина заработала в полную мощь. Информацию следовало не просто передать, а довести до сведения нужных лиц. А делается это очень непросто – позвонить или написать что-то в отношении лица, помещенного под программу защиты свидетелей, нельзя. Необходимо передать информацию по защищенным каналам связи. На это ушло несколько дней, которые Игорь провел почти в агонии – каждый день он смотрел сводку новостей и читал в Интернете отчеты о выступлениях МакКуина в разных странах на юбилее радиостанции. И каждый раз боялся, что увидит новость о гибели артиста.
Когда ему сообщили, что информация принята и доведена до сведения всех заинтересованных лиц, Игорь сначала было почувствовал облегчение, но потом понял, что этого недостаточно. Он остро чувствовал необходимость спасти этого парня. Ему это было нужно сильнее, чем всем остальным. Ведь у него, у Саши Лаврова, нет никого. Нет ни единого человека на земле, который бы смог заступиться за него. Даже родной отец поставил свое дело и призвание выше жизни сына. И если Игорь не защитит Сашу Лаврова – кто это сделает?
И он, в нарушение процедуры, на свой страх и риск, позвонил агенту Томпкинс, курирующей проект Саши Лаврова. И услышал то, что услышал.
– Клэр, – сказал он твердо, – у вас, как и у нас, должно быть несколько планов. Скажите, у вас есть план «Б», который спасет жизнь Саше Лаврову?
– Послушайте, Игорь, – в ее голосе послышалось раздражение, – это не ваша юрисдикция, не вмешивайтесь. Вы не сторона сделки. Все условия согласованы, и все риски были озвучены и приняты.
– Но не им.
– Что?
– Саша Лавров не принимал этих рисков! Он не знает, что готовы пустить его в расход в случае рассекречивания!
– Вы неправы. А даже если бы и были правы, то должны знать, что есть вещи, о которых лучше никому не говорить, – ответила Клэр. – Во многом успех операции зависит от того, насколько хорошо люди держат рот на замке. Очевидно, у вас, в России, люди совсем не умеют держать язык за зубами.
– Очевидно у вас, в Америке, никто не совершает ошибок и совершенно нет коррупции, – рявкнул Игорь, – и, очевидно, у вас, в Америке, людей не считают за людей, и в любой момент могут пустить в расход.
– Игорь, что вы такое говорите? Конечно, у нас есть запасной план. Только сейчас я не вижу оснований включать его. Да, этот план подразумевает спасение Саши Лаврова. Но это крайний вариант, после которого Саше придется исчезнуть уже навсегда. Мы не сможем снова внедрить его… И я уже не говорю о том, что в таком случае Наркобарона мы не возьмем.
– Что значит не возьмете… Подождите, – сказал он, оглохнув. Натурально – уши просто перестали слышать что-либо, кроме буханья сердца. От удивления Игорь аж рот раскрыл. Ему с трудом удалось вернуть себе дар речи: – Я понял. Я все понял. Это не Наркобарон подкупил медсестру… Это сделали вы.
