Несмотря на то, что И.И. Вацетис сдал обязанности командующего армией Советской Латвии, он, разумеется, живо интересовался всем, что происходило в республике и вокруг нее. И не только по должности Главкома, но и как человек, которому не безразлично то, что происходит в местах, где он родился, вырос, учился.
А происходило там следующее. После потери Тукумса и особенно Елгавы создалась реальная угроза Риге. Правительство республики обратилось к армии и всем трудящимся с призывом усилить борьбу и разгромить контрреволюционные силы. «Революционная Рига в опасности… к оружию, рабочие!» — звучало на страницах газеты «Циня». В столице Латвии началось формирование 1-го и 2-го рижских рабочих полков. Срочно создавались вооруженные отряды коммунистов, которые в конце марта отправились на фронт.
После падения Елгавы в невыгодных условиях оказались 2, 3 и 8-й стрелковые полки. Но и в этой неблагополучной ситуации эти части стремились к тому, чтобы нанести больше урону противнику с наименьшими потерями со своей стороны. Особенно проявил себя в этих боях командир 3-го стрелкового полка К.А. Стуцка, за что и был награжден РВС Республики орденом Красного Знамени.
Бои на фронте шли с переменным успехом, но общий перевес был за противником. Полки армии Советской Латвии с тяжелыми боями отходили. Во второй половине марта 1919 г. была оставлена Бауска, не удалось освободить Елгаву. Хотя случались и некоторые успехи — в начале апреля был освобожден Паневежис. Несмотря на этот и другие отдельные успехи частей армии Советской Латвии, положение в целом для нее продолжало оставаться тяжелым. Более того, возникла угроза захвата противником Риги. Подготовка к этому велась давно, усилившись со второй половины марта, когда линия фронта значительно приблизилась к столице Латвии. Необходимых резервов ни у армии Советской Латвии, ни у Западного фронта не было, — они были брошены на защиту Петрограда.
22 мая 1919 г. части противника прорвались к Риге. Рабочие отряды, военные моряки, курсанты военной школы самоотверженно сражались, отбивая атаки. Но силы были неравны, и в ночь на 23 мая защитникам Риги под натиском неприятеля пришлось отойти за реку Югла. А в самом городе белогвардейцы начали зверскую расправу с местными жителями, во время которой погибли тысячи человек.
Падение Риги было тяжелым ударом для Советской власти в Латвии и ее органов на местах. Командование армии стало разрабатывать планы возвращения города, однако успехи противника на других участках фронта не позволили осуществить этого (26 мая белогвардейцами был захвачен Псков). В этой ситуации, когда враг стремился замкнуть кольцо окружения, командованию армии Советской Латвии пришлось отказаться от намерения освободить Ригу. Комбинированное наступление контрреволюционных сил заставило армию Советской Латвии отступать с занимаемых позиций.
Отступление проходило в трудных условиях. Многие недавно мобилизованные солдаты бросали свои части. Резко усилилась антисоветская пропаганда, увеличилось число нападений на стрелков со стороны различных банд. И тем не менее армия Советской Латвии отступала организованно. Она вывезла почти всю свою артиллерию. И хотя армия количественно сократилась, она не потеряла своей боеспособности.
В первые дни июня 1919 г. началась реорганизация армий Западного фронта, в том числе и армии Советской Латвии — она была переименована в 15-ю армию. Одновременно шел процесс реорганизации и переформирования латышских стрелковых частей. Этот процесс был тесно связан с активизацией политической работы, доукомплектованием частей, с постановкой дел по снабжению всем необходимым для жизни и боя, с другими актуальными вопросами. Все проведенные мероприятия оказали положительное воздействие на боеспособность частей и морально-политическое состояние стрелков. 1-я стрелковая дивизия получила свое прежнее название — Латышская стрелковая, а 2-я дивизия армии Советской Латвии была расформирована. Часть ее полков пополнили Латышскую дивизию, другая часть была включена в состав 4-й и 11-й дивизий 15-й армии.
Пока И.И. Вацетис был на должности Главкома Республики, для Латышской стрелковой дивизии особых проблем не возникало. Сразу же после его ареста в начале июля 1919 г. эту дивизию волевым решением из центра переименовали в 53-ю стрелковую. Была изменена и нумерация полков. Это решение вызвало недовольство среди латышских стрелков, гордившихся боевой историей своей дивизии. Начальник дивизии А. Мартусевич, комиссар К. Дозитис и начальник штаба К. Шведе в телеграмме РВС 15-й армии выразили свое несогласие и предложили вернуть старое наименование. По этому вопросу вышли даже на В.И. Ленина, председателя СНК. С большим трудом, но удалось добиться возвращения дивизии старого названия «Латышская стрелковая» с прежней нумерацией полков, т.е. от 1-го до 9-го.
ЗАГОВОР В ПОЛЕВОМ ШТАБЕ
При поисках «врагов и предателей революции» в годы Гражданской войны чекисты-особисты посягали даже на первых лиц в военной иерархии. Как это случилось в отношении к И.И. Вацетису — Главнокомандующему всеми вооруженными силами Республики, человеку, облеченного доверием лидера РКП(б) и председателя Совета народных комиссаров (правительства страны), а также председателя Реввоенсовета Республики, Народного комиссара по военным и морским делам Л.Д. Троцкого. Из приведенных выше материалов видно, как много Иоаким Иоакимович Вацетис, латыш по национальности, полковник старой армии, организатор и первый начальник Латышской стрелковой дивизии, сделал в дни революции и Гражданской войны для укрепления Советской власти и строительства молодой Красной Армии, для организации ее первых побед на фронтах войны. Однако и этот человек, бескорыстно служивший революции, оказался под подозрением бдительных органов «карающего меча».
Весной и летом 1919 г. И.И. Вацетис почувствовал, что вокруг него разворачивается какая-то непонятная закулисная возня. Напрямую ему об этом никто не говорил, но по некоторым косвенным признакам Иоаким Иоакимович понял, что прежнего доверия к нему со стороны властных партийных и советских органов уже нет. Он продолжал исполнять обязанности Главкома, однако былой душевной комфортности не было, его оптимизма заметно поубавилось. К тому же начальником Полевого штаба РВСР в двадцатых числах июня 1919 г. был назначен старый недруг Вацетиса — М.Д. Бонч-Бруевич, что не предвещало спокойной жизни.
Обратимся к воспоминаниям генерал-лейтенанта в отставке М.Д. Бонч-Бруевича (родного брата В.Д. Бонч-Бруевича — управделами Совнаркома, доверенного лица В.И. Ленина. — Н. Ч.). «16 июня 1919 года ко мне на квартиру неожиданно приехал секретарь Склянского (заместителя Л.Д. Троцкого. — Н.Ч.) и потребовал, чтобы я вместе с ним немедленно отправился к народному комиссару (Л.Д. Троцкому. — Н.Ч.).
Явившись, как было приказано, я узнал от Склянского, что Центральный Комитет большевиков выдвинул меня на должность начальника Полевого штаба, почему я должен выехать в Серпухов и незамедлительно вступить в должность.
Назначение это явилось для меня полной неожиданностью. Уразуметь, чем это вызвано, я не мог. Ничего не ответил на мои недоуменные вопросы и Склянский, и единственное, чего я добился от него, было разрешение отсрочить выезд в Серпухов на сутки. Этой отсрочкой рассчитывал воспользоваться, чтобы выяснить мотивы, по которым был снова призван в армию.
