Она не ответила.
– Ну хорошо! – сдался профессор. – Объявляю перерыв на час. Нам всем нужно подумать. – Он поднялся из-за стола и вышел.
– Ужасно хочу курить, – сказала Черити, подходя к окну.
– Я знаю один бар неподалеку, – предложил агент Пауэл.
– Бар? – спросила Черити.
– Ну да, – пожал он плечами. – Как сказал профессор Рич, нам всем нужно немного подумать.
* * *
– После дождя всегда появляется солнце, – сказал Фишер, протягивая Фрутти конфету.
Девочка посмотрела на мать и, получив разрешение, схватила лакомство.
– Зачем ты держишь нас здесь? – спросила Моза. – Ты ведь не чудовище.
– Нет, – согласился Фишер. – Просто в каждом мире должен быть баланс. Как день и ночь. Понимаешь?
– Я понимаю, что я мать и мой ребенок не должен быть здесь.
– Когда-нибудь я отпущу тебя, – пообещал Фишер.
– Когда-нибудь?! – скривилась Моза. – Почему бы тебе не сделать этого сейчас?
– Всему свое время.
– А Тейт? – глаза женщины прищурились. – Не говори, что ты не испытываешь наслаждения, держа его здесь.
– Он не единственный, – заверил ее Фишер. – Новому миру нужен покой, а эсперы вечно суют свой нос куда не надо.
– Тогда оставь его и отпусти нас.
– И ты согласишься?
– Ради Фрутти.
– И ради себя, – Фишер улыбнулся. – Знаешь, я вот смотрю на тебя и понимаю, что мой мир не так уж и плох. По крайней мере, искренен и…
– Так ты не отпустишь нас? – прервала его Моза.
– Нет.
– Тогда избавь нас от ужасов этого мира!
– Вот и доктор Корк говорит то же самое, – еще одна улыбка. – Но знаешь, по-моему, этот мир как нельзя лучше подходит вам. – Он выдержал гневный взгляд Мозы.
Женщина просто кипела. Кипела от негодования. Кипела от беспомощности.
– Нам пора! – крикнула она Фрутти, схватила дочь за руку и потянула за собой.
Девочка поморщилась от боли, обернулась и помахала Фишеру рукой, поблагодарив за конфету. Фишер улыбнулся и помахал в ответ.
* * *
Тейт не сопротивлялся. Шел по пыльной улице следом за Фишером и готовился к еще одному унижению.
– Когда ты устанешь от этого? – спросил он своего мучителя.
– Когда утолю жажду своей ненависти, – сказал Фишер. – Ты унизил меня. Пренебрег законами моего мира и уничтожил то, что я так долго и трепетно создавал. Ты почти уничтожил меня, забрав все, чем я жил, и теперь я заставлю тебя пережить то же самое.
– Ты уже этого добился, – устало сказал Тейт. – Ты превратил меня в ничто. Заставил подчиниться законам своего мира. Разве ты не видишь? Во мне ничего не осталось.
– Не совсем, – Фишер остановился возле черного окна и поманил к себе Тейта. – Вы, эсперы, очень странный народ. Никогда не знаешь, что для вас по-настоящему важно, а что пустышка, – он жестом предложил Тейту заглянуть в дом.
Женщина и мужчина лежали на постели, обнимая друг друга.
– Это не вымысел, – заверил Фишер. – Это реальность. Реальность твоего мира.
Женщина за окном поцеловала мужчину и, поднявшись на ноги, подошла к окну. Капельки пота все еще блестели на ее обнаженном теле. Сигарета дымилась в правой руке.
– Не делай вид, что ничего не чувствуешь, – сказал Фишер.
Тейт не ответил.
– Это же Черити, – продолжал Фишер. – Черити и агент Пауэл. Ты знаешь его. Видишь его.
Девушка за окном вглядывалась куда-то вдаль.
– Ну же! – подначивал Фишер. – Позови ее. Попробуй докричаться. Вдруг она услышит?!
Тейт развернулся и зашагал прочь.
– Я заберу у тебя все надежды! – обещал ему Фишер. – Я покажу тебе столько, что ты пожалеешь, что не сошел с ума! Пожалеешь, что все еще жив!
– Я уже давно мертв, – сказал, не оборачиваясь, Тейт.
И женщина за окном вернулась в теплую постель.
Глава одиннадцатая
Йереми проснулся, чувствуя чье-то незримое присутствие рядом. «Что-то не так, – подумал он, оглядываясь по сторонам. – Что это? Я схожу с ума?» Он поднялся на ноги и вышел в свой незаконченный мир. Сколько времени он провел здесь, пытаясь нанести последний мазок? Месяц? Год? Ему нужен отдых. Обязательно нужен, иначе рассудок откажется служить ему. Но отдыха не было, и рассудок, казалось, перешел критическую точку невозврата.
Созданный Йереми мир подхватил своего хозяина и понес куда-то, заставляя закрыть глаза от свистящего ветра. Реки сменялись морями, горные вершины океанскими пляжами. «Я не создавал этого! – думал Йереми, отчаянно цепляясь за мысли, словно от этого зависела его жизнь. – Может быть, когда-то раньше, но и то не все! Нет! Это чужие миры! Я не имею к этому никакого отношения! Мое сознание! Мой разум! Что-то сломалось. Что-то не так!»
Ветер стих, опуская Йереми на землю. Толпа напуганных мужчин окружила его. «Господи! – подумал Йереми. – Я знаю их! Не всех, но многих!»
– Скажи нам, что ты настоящий! – потребовали эсперы. – Докажи нам, иначе мы убьем тебя!
– Какого черта вы все здесь делаете? – возмутился Йереми, пытаясь узнать мир, в котором он оказался.
Эсперы загалдели, требуя у него ответа на тот же вопрос.
– Ты выведешь нас отсюда?! – кричали они, хватая его за руки. – Ты поможешь нам наказать виновных?!
Ветер снова подхватил Йереми.
– Нет, пожалуйста, не оставляй нас! – взмолились эсперы, но голоса их уже утонули в свисте воздушных масс.
Ветер уносил Йереми прочь. Дальше. И снова далеко внизу мелькали изысканные миры, заканчивающиеся сплошной темнотой, в которую Йереми нырял как в воду, чтобы спустя мгновение оказаться на другой стороне, но уже в ином мире. В реальности, где узды правления переданы дифферентам, а застрявшие в них бывшие хозяева мечутся, словно пойманные в капкан хищники, не в силах освободиться и вернуться в родной мир. И так было везде. И так было повсюду.
– Что происходит?! – закричал Йереми, чувствуя, что рассудок отказывается служить ему. – Что это значит?!
Очередной цветущий мир остался позади. Ветер швырнул Йереми в густую тьму. Пустота поглотила крики. Огромное ничто вступило в свои права. Мысли спутались, и мрак проник в сознание Йереми, принося внезапное умиротворение.
– Все будет хорошо, – услышал он далекий женский голос. – Все будет хорошо…
* * *
Стеклянный купол отделил крохотный мир внутри него от непроглядной тьмы за пределами.
– Где мы находимся? – спросил Йереми.
