Кайбел и Стэнхаус обмениваются взглядами.
– Лилли уже вовсю пытается говорить, а ей еще нет и двух лет, – говорит Кайбел одновременно с восхищением и беспокойством.
– Ирис пока плохо разговаривает, – отвечает Стэнхаус и успокаивает приятеля тем, что для малышей абсолютно нормально развивать навыки речи с разной скоростью. – Хочешь встать? – Стэнхаус поддерживает Риса, которому год и два месяца, под ручки и помогает сделать несколько шагов. – Он еще сам не ходит, – немного огорченно произносит он, глядя на девочек в песочнице, которые заняты игрой. Теперь Кайбел говорит ему, что причины для беспокойства нет.
В течение следующего часа папы катают детей на качелях и трехколесных велосипедах и терпеливо отвечают на бесконечные вопросы малышей. Отцы держат детишек, чтобы те не падали, и отряхивают их, если это все-таки произошло. Потом малыши бегут на горку, скатываются вниз, и это повторяется бесчисленное количество раз. Ирис снова и снова кричит: «Папа, еду!» Еще один папа на площадке бежит за сыном Бенджамином, чтобы проверить штанишки, и с облегчением говорит: «Нужно было убедиться, что у него все в порядке».
Кайбел организовал эти встречи отцов в городском парке. Группа поддержки насчитывает около сорока человек. Все они работают по-разному: кто-то в течение полного рабочего дня, кто-то на полставки, как сам Кайбел, а кому-то, как отцу Бенджамина, удалось договориться о гибком графике. Кайбел говорит, что некоторые члены группы на равных с женами участвуют в выполнении домашних дел и воспитании детей, и показывает на отца Лилли. Есть в этой группе и папы, сидящие дома. Кайбел указывает на парня с тройняшками и на Стэнхауса, который трудился в ипотечной отрасли и потерял работу в 2008 году, когда этот рынок приказал долго жить. Другие отцы работают или ухаживают за детьми посменно. Кайбел рассказывает о мужчине, который сидит дома с малышами, когда у его жены рабочая смена в больнице. Встречи пап чаще всего спонтанны, но бывает и такое, что они посылают друг другу сообщения с предложением съездить с детьми в зоопарк. Когда они собираются вместе, то не слишком много разговаривают. А диалоги обычно касаются разных дел по хозяйству и уходу за детьми и в итоге чаще всего сводятся к обсуждению спортивных матчей. У них нет конкуренции. Кайбел спокойно рассказывает, как ему сложно одевать Ирис и как долго он путал изнанку с лицевой стороной или просто надевал вещи на ребенка задом наперед. Но никто из других отцов этого даже не замечал. Кайбел говорит: «Мы знаем, что каждый будет делать это по-своему». Приходит время прощаться. Папы, неловко улыбаясь, сажают детей в слинги, как это делают их жены, и расходятся, говоря детям, что им теперь нужно работать. Да, это непривычная мужская роль. Она разбивает стереотипы «идеального работника» и «отца-кормильца». Многие по-прежнему чувствуют себя не очень уютно. Кайбел говорит: «Это одна из главных причин, почему я собрал группу. Я понимал, что если мне приходится не очень легко, то и другим это дается непросто».
Многие мужчины действуют вслепую, не имея образца для подражания. Когда Кайбел рос в Миннеаполисе, его отец, общественный защитник и судья по административным делам, постоянно был на работе. Когда Кайбел взял на себя основную заботу о дочери, его отец сомневался, что у сына все получится, ведь у мужчин в их семье не было подобного опыта. Однако со временем молодой папа стал действовать более уверенно, он даже разместил в местной газете статью о встречах отцов. И на его собственного родителя это тоже повлияло. Он опубликовал ссылку на эту статью на своей странице в Facebook и похвалил сына так, чтобы это видели все его друзья. Теперь, когда отцы приходят на встречи, организованные Кайбелом, они понимают, что вместе им легче справляться. Стэнхаус говорит: «Очень здорово, что у нас есть своя группа – это такая сильная поддержка для всех нас. Здесь вам никто не скажет, что уход за детьми не мужское дело».
Но они понимают, что отцовская забота о детях еще не стала слишком привычной для окружающих. «В среду днем мы с другим отцом гуляли с нашими девочками и зашли в библиотеку, – делится Кайбел. – Там была одна мама, она специально к нам подошла, посмотрела в упор и спросила: “А как вы сами себя называете?” Такое ощущение, как будто ты в зоопарке и на тебя все пялятся. Неужели я должен быть кем-то больше, чем просто папой? Я развернулся и ушел». Их с недоверием разглядывают матери и няни на детской площадке. Их не включают в группы раннего развития «Мама и я». «Прочитайте любую статью о воспитании детей. Где отцы? О них там хоть одно упоминание есть?» – злится Кайбел.
Их следует не только упоминать, но и отмечать их заслуги, если мы все хотим выбраться из ловушки нехватки времени и сбалансировать свою жизнь. Тогда у нас все будет в порядке с работой, любовью и игрой. У всех.
Конечно, Говард Кайбел не предполагал, что все будет именно так. Рыжеволосый, с короткой стрижкой и пирсингом в носу, одетый в джинсы, голубые кеды и серый спортивный джемпер, он качает дочь на качелях, она смеется и закрывает глаза. Кайбел объясняет, что после рождения Ирис его жена, которая работала учительницей, взяла длительный отпуск, чтобы ухаживать за малышкой. Он стал замечать, что девочка больше тянулась к матери. Это очень огорчало Кайбела. «Не я, а жена была центром мира для нашей малышки. Я даже завел дневник, куда стал записывать свои переживания, – рассказывает он. – А потом сказал себе то же самое, что в таких ситуациях говорит любой отец: так всегда происходит, такие отношения с дочерью – это цена, которую я плачу потому, что зарабатываю деньги для семьи. Я еще и понятия не имел, что у нас в жизни все будет по-другому».
После финансового кризиса 2008 года Кайбел потерял работу. Его жена вернулась в школу, а он стал ухаживать за ребенком, параллельно подыскивая себе занятие во время детского сна. Несмотря на то что у него был диплом магистра и он в течение многих лет занимал ответственные должности в различных компаниях, более 150 резюме, которые он разослал, были проигнорированы. После нескольких месяцев бесплодных поисков он чувствовал себя таким одиноким, изолированным от всего мира. У него началась депрессия. Кайбел занимался домашними делами, ездил по магазинам, ухаживал за ребенком «на автопилоте». Но потом решил взять себя в руки. Если он собирался по-настоящему ухаживать за маленькой Ирис, то к этому вопросу следовало подойти серьезно. Он завел блог. Он купил детское кресло для велосипеда и везде стал возить с собой дочь. Он взял за правило везде и всегда быть с ней вместе – в домашних заботах или во время отдыха. Он возил Ирис в библиотеку на детские мероприятия, но ему надоели вечные жалобы мамочек на своих мужей и их рассказы, что они не помогают дома. В чем-то Кайбел с ними соглашался. Он и сам знал, как бывает неприятно, когда кто-нибудь бросит на пол грязное полотенце, зная, что другой его поднимет и положит в корзину для стирки. «Это неуважение», – говорит он. Он и его жена Лора все еще ищут решение, как справиться с чувством вины работающей матери и комплексом «отца-добытчика». Им все еще очень трудно просить друг друга о помощи. «Когда ты в браке, тебе приходится адаптироваться, – говорит Кайбел, – и мужчинам приходится учиться лучше общаться со своими супругами».
Несмотря на то что Кайбел все еще ищет работу, ему нравится его новая жизнь. Он говорит: «Мужчины уже начинают осознавать, как много они теряют в отношениях с детьми, если все время отдают работе. Но чтобы это понять, надо ощутить связь с детьми».
