— А вот об этом в Писании, насколько я помню…
— …ничего не написано, — закончил фразу дон Карлос. — И это естественно. Я, хоть и позволяю себе порой крамольные мысли, добропорядочный прихожанин, исповедуюсь регулярно у самого кардинала де Стефано.
— Отвлекаетесь, дон Карлос, — торопливо заметила Дина.
— Да, пожалуй… — Старик налил себе минералки, но пить не стал. Теперь он говорил, не глядя на Дину, а наблюдая, как со дна стакана поднимаются пузырьки. — Писание, как известно, записано боговдохновенными пророками — это как бы отчёт Господа нашего о проделанной работе. Те элоимы, что так ловко уклонились от выполнения своих прямых обязанностей, стали невидимой брешью в этом мире, который когда-то казался прекрасным и, можно сказать, совершенным. Кто же признается, что допустил такое… А теперь вернёмся к экспедиции Сильвио да Баллисто. Их осталось семеро, семеро из восьмиста. И источником тех крамольных мыслей, что я вам сейчас изложил, являлись протоколы их допросов и вот эта книга. — Дон Карлос дрожащей рукой погладил фолиант. — Их казнили за ересь. Адмирал впоследствии неоднократно ставил себе в заслугу, что он на корню пресёк распространение ереси неслыханной, а потому особо опасной. И чтобы подчеркнуть свои заслуги, он подробно изложил суть этой ереси в своих дневниках. Забавно, не правда ли?
Дина промолчала, понимая, что старика-профессора не очень-то интересует её мнение, да и сам разговор ему всё больше становится в тягость.
— Ну а теперь о Сквосархотитантхе…
— О чём?
— Не о чём, а о ком. Вообще-то, в моей версии произошедшего масса неясностей и белых пятен, но, кроме меня, никто не пытался разгадать эту головоломку. На самом деле ватахи не решились выполнить свою угрозу, никто из них не смог бы нарушить табу. Они принесли жертву Катлеоцептантхагани, Создателю Всего Сущего, Властителю Судеб, и им был дан знак, не знаю, какой именно, но они обратились за помощью к людям Мудрого Енота, которые были не столь воинственны. Не знаю уж почему, но выбор их пал на юную жрицу Сквосархотитантху, которой были внятны голоса предков. К тому же она была хранительницей некоего талисмана, который, по мнению жрецов Красного Беркута, мог подчинить Тлаа воле своего владельца и позволял ей бывать сразу в нескольких местах. В данном случае я передаю лишь буквальный смысл имеющихся у меня свидетельств, не пытаясь их толковать. Так вот — эта самая Сквосархотитантха сначала сама вошла в Тлаа, а потом приказала ему войти в неё. И новая вселенная возникла не за пределами нашего мира, а внутри этой юной жрицы, даровав ей силы, которые действуют вопреки законам, данным нам Творцом. Камни, брошенные ею вверх, не возвращались на землю, одной лишь силой желания она могла воздвигать храмы и подчинять своей воле духов. Она встретила жестоких завоевателей и просто приказала им умереть, а тех немногих, кто нашёл в себе силы не подчиниться безмолвному приказу, сочла достойными знания тайн, которые в ней были отныне заключены. Маси, кстати, считают, что она до сих пор жива, что она сохранила молодость и не может позволить себе умереть, поскольку внутри её — целый мир, который бесконечен, как и наша вселенная. Когда я думаю об этом, дона Дина, меня переполняет ужас, восхищение и сострадание. Как можно жить вечно, храня в себе это сокровище, эти звёзды и планеты, судьбы мириадов живых существ, веру, любовь, надежду, страхи и сомнения… Если она позволит себе умереть, всё это тоже погибнет. Погибнет или вырвется на волю, и это будет означать Конец Света, потому что два мира не смогут ужиться в одной скорлупе мироздания. Дона Дина, мне плохо, простите… — Он потянулся к стакану с минералкой, но старческая рука безвольно упала на стол.
В тот же миг входная дверь распахнулась, и в кабинет ввалился подполковник Муар в сопровождении бригады врачей, которые тут же пристроили старику капельницу. Моложавый седой доктор глянул на стол, где продолжала стоять ступка с зельем, и коротким взмахом руки столкнул её на пол.
— Опять он этой мерзости нажрался, — констатировал врач, искоса посмотрев на Дину.
— Кажется, вы утомили нашего дорогого профессора, — заметил подполковник, помогая ей подняться из кресла. — Вы знаете, доктор Кастандо — национальное достояние свободного Сиара, и забота о его здоровье — вопрос национальной безопасности.
— Я понимаю, — отозвалась Дина. — Надеюсь, с ним ничего страшного.
— Я тоже на это надеюсь. — Вид у начальника личной охраны команданте был более чем озабоченный. — Кстати, должен вам сообщить, что на протяжении всей вашей беседы велась аудиозапись. Каждое слово, сказанное доном Карлосом, представляет для нас величайшую ценность. Это может показаться странным, но он и с нами не всегда бывает достаточно откровенен.
ПАПКА № 4
Документ 1
Командующему Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншефу Снопу, лично, секретно.
Считаю необходимым продлить срок моего пребывания в Сиаре на две недели. Все связанные с этим вопросы согласую с сиарской стороной самостоятельно. Подробный отчёт о проделанной работе и план дальнейших действий будет передан в наше консульство в Лос-Гальмаро, хотя я полагаю, что ни выводы, ни планы не приведут Вас в восторг, но смею напомнить, что вся ответственность за успех операции возложена на меня.
Резидент Спецкорпуса по Юго-Западному региону полковник Кедрач.
Документ 2
Главе Высокого Конклава
Вселенской Церкви Господа Единого, святейшему кардиналу Адриану Луцию.
Монсеньор, к сожалению, из семнадцати священников, которых нам выделил епископат Равенни, только двое способны прочесть толковую проповедь, а трое уже и вовсе скончались от лихорадки. Остальные только и могут кадилом махать и кое-как бубнить службу. Вероятно, поэтому страх заставил нескольких солдат Галльского легиона, оставшихся в живых после жестокого нападения дикарей из засады, нести богопротивную чушь, содержание которой я излагал Вашему Святейшеству в своём прошлом письме. Чтобы закрепиться на этих благодатных и обширных землях, столь необходимых Империи, нельзя опираться только на силу оружия. Вчера из Нового Карфагена прибыла очередная флотилия, доставившая в Вальпо 3000 солдат. Чтобы держать в покорности дикарей, мне хватило бы и половины. Монсеньор, вы как человек, имеющий военный опыт, должны понимать, что одними бананами армию не прокормишь! Три тысячи солдат и ни одного мастерового, ни одного землепашца, ни одного вышколенного лакея или толкового повара, ни одной женщины, в конце концов! Зная, с каким уважением относится к Вам Их Боголюбивое Величество, цезарь Терций, я прошу при случае найти возможность убедить его в необходимости увеличить вдвое количество судов, направляемых в Западные Провинции, и, кроме новых когорт и военных припасов, прислать сюда с семьями добропорядочных мирных граждан Империи. Я приму всех — разорившихся торговцев, безземельных крестьян, нищих, каторжников, срамных девок — любая сволочь здесь придётся к месту, с ними, по крайней мере, ясно, что надо делать.
На удивление, оказалось, что некоторые из местных дикарей оказались восприимчивы к Слову Божьему, и уже дюжины три краснокожих посещают освящённую прошлым летом церковь Святого Диметрия. Но честно говоря, меня это скорее настораживает, чем радует, хотя я прекрасно понимаю, что без истинной веры никто не в состоянии служить с должным рвением Империи и Святейшему Престолу.
