Спрашивайте, что важно для
нихЧтобы выбрать какую-то одну перемену, которая может оказать наиболее существенное влияние на окружающих, спросите: «Что мне следует в себе изменить (назовите что-то одно), чтобы это было лучше для вас?» Шерон задала этот вопрос за ужином троим своим сыновьям: «Я очень сильно загружена работой и постоянно прошу от вас помощи и понимания. Но теперь давайте поменяемся ролями. В чем мне вести себя по-другому, чтобы это помогло вам? Пусть каждый назовет что-то одно».
Сама Шерон не могла придумать ни одного хорошего ответа на свой собственный вопрос. Она полагала, что, если бы это было так легко, то уже давно сделала бы это. Восьмилетний Айдан закричал:
– Больше конфет!
И у него тут же возникла перепалка с двенадцатилетним Оуэном, который счел его ответ глупостью. Не лучшее начало разговора.
Тут высказался десятилетний Колин:
– Мы перестали ходить в боулинг.
Сама Шерон считала, что это мало чем отличается от «больше конфет», но видела, что Колин говорит вполне серьезно.
– Ты скучаешь по боулингу? – спросила она.
– Не то чтобы сильно, – ответил Колин.
– Тогда объясни, почему ты упомянул боулинг, – попросила растерявшаяся Шерон.
Ответ Колина не заставил себя ждать:
– Это единственная возможность нам четверым побыть вместе – и чтобы больше никого! Этого у нас не было уже целый год!
Он был прав. Для более общительных братьев Колина время, проводимое вчетвером, имело меньше значения, но для него это было очень важно, а Шерон об этом даже не догадывалась. Она позвонила в боулинг и заказала для них дорожку.
Один вопрос – одна перемена.
Экспериментируйте
Иногда вам бывает предельно ясно, хотите ли вы принимать данные вам советы и поставленные оценки: «Теперь, когда я понимаю, что вы на самом деле предлагаете, я нахожу эту идею фантастической и не могу дождаться возможности реализовать ее» или «Теперь, когда я понимаю, что вы на самом деле предлагаете, я вынужден твердо сказать “нет”» (например, идея покрасить гостиную в черный цвет кажется мне неправильной). Но часто случается так, что мы колеблемся между двумя вариантами, не будучи уверенными в том, хороша ли идея, которую нам предлагают. «Пожалуй, я пока повременю – и вернусь к этой идее когда-нибудь, например в новой инкарнации, если мне случится перевоплотиться в человека, у которого много свободного времени».
В любом случае мы пытаемся анализировать получаемую обратную связь, взвешивать «за» и «против», сопоставлять различные варианты и наконец делаем то, что кажется наиболее разумным. Но есть одна сложность: в любом соперничестве между сохранением статус-кво и переменами статус-кво всегда имеет фору, преимущество «своего поля», и при прочих равных условиях мы предпочитаем ничего не менять.
Хороший пример тому – Эмили. Возглавляемая ею некоммерческая организация, оказывающая помощь молодым родителям, создавалась с нуля, в нее было вложено очень много труда, а цели перед ней были поставлены очень важные и высокие.
Реакция слушателей на организованные Эмили двухчасовые тренинги была в целом весьма благоприятной. Но время от времени коллеги, приглашенные лекторы, да и сами родители говорили ей, что двадцатиминутное вступительное слово, которое она произносит в начале каждого семинара и где рассказывает о своей организации, слишком уж затянуто. Ей надо бы побыстрее переходить к запланированным на данный вечер мероприятиям.
На протяжении пяти лет Эмили слушала эти пожелания и никак не реагировала. Ведь от добра добра не ищут: она была прекрасным оратором, умела мотивировать людей, ее семинары имели прекрасные отзывы, она преуспевала – чего еще желать? У Эмили не было никаких причин менять сложившийся порядок вещей.
Когда все идет хорошо, обратная связь может восприниматься как угроза – и не только потому, что намекает, что мы не совершенны и нам есть чему учиться. Угроза связана с тем, что нам предлагают отказаться от чего-то привычного и предсказуемого. У нас и так уже все хорошо, но даже если это не так, мы, по крайней мере, знаем о возможных последствиях: «Я сознаю, что вечно опаздываю, но до сих пор это не приводило к каким-либо сокрушительным неприятностям», «Хоть гостям и пришлось немного подождать, мы все-таки поженились, верно?»
Не решайте, экспериментируйте
Вот наше предложение: экспериментируйте. Испробуйте обратную связь на зуб, особенно если риск невелик, а польза обещает быть большой. Не потому, что вы знаете, что это правильно и обязательно поможет, а потому, что существует потенциальная возможность того, что это поможет, потому, что наши действия зачастую имеют непредсказуемые последствия и, когда вы пробуете новые, есть шанс пережить новые последствия, и потому, что мы пробуем что-то новое не так уж часто.
Мысленный эксперимент
Иногда эксперимент можно проводить мысленно, в голове.
Харприт, достаточно опытный преподаватель, однажды был повергнут в шок отзывом одного из студентов: «Преподаватель высокомерен; грубо и свысока относится к студентам. Пренебрежительно высказывается об их идеях и пожеланиях».
Харприту аж плохо стало. Подобная оценка шла вразрез с его собственным самовосприятием и системой ценностей. Он старался не только учить студентов своему предмету, но и содействовать их личностному росту. И тогда Харприт решил обсудить эту ситуацию с заведующим кафедрой.
– Посмотрите на этот отзыв, – сказал он. – Даже представить себе не могу, чтобы кто-то мог написать подобное.
Заведующий просмотрел отзыв и ответил:
– А вы попробуйте.
– Не понял, о чем вы, – пробормотал Харприт.
– Попробуйте представить, что у студента есть основания утверждать подобное, – пояснил заведующий.
– Но у него нет оснований, – возразил Харприт.
– Поживите с этой возможностью несколько дней, – посоветовал заведующий. – Не потому, что знаете, что студент прав, а потому, что это хороший способ узнать, прав ли он. Если он не прав, тогда беспокоиться не о чем и вы спокойно выбросите все это из головы. Но если он в чем-то прав, хотя бы в каких-то мелочах, тогда вы будете знать, над чем вам надо поработать.
Когда вы мысленно примеряете на себя обратную связь, это может вызывать чувство дискомфорта, но зато такая форма эксперимента сопряжена с низким уровнем риска. Харприт примерил к себе обратную связь и, рассмотрев ее под разными углами, начал понимать, что кое в чем студент мог быть прав. Хотя он не считает некоторые свои слова высокомерными, вполне можно допустить, что кому-то они могут показаться именно такими. Эта способность по-новому, альтернативно, взглянуть на себя сослужила Харприту хорошую службу и оказала неоценимую помощь в дальнейшей работе со студентами. И он не получил бы доступа к этой альтернативной точке зрения на себя, если бы не испытал ее как потенциально истинную.
