Я говорила и говорила. Оказалось, что мне просто необходимо с кем-нибудь поделиться, и трудно было найти слушателя лучше, чем Дунский.
«А куда вы делись после Берлина? Ваш след затерялся, и больше о вас никто ничего не слышал. Вы как сквозь землю провалились».
«Значит, мы здорово замели следы! Из Берлина мы уехали на поезде в Польшу, потом пересели на автобус, потом опять на поезд, и долго колесили из города в город, заметая следы. И только, когда хорошо их замели, уехали в Москву. А в Москве клетка захлопнулась, и я поняла, что никто никогда меня не найдет, даже если будут искать. Как же тебе удалось меня найти?».
«Это сложная история. Ты готова ее выслушать?»
Я пожала плечами:
«Почему бы нет? Все равно, нам еще лететь целую вечность».
«Понимаешь, через какое-то время полиции надоело тебя искать. Уже было ясно, что в Израиле тебя нет, а в Европе никто не предъявил им подходящего трупа, так что поиски прекратились довольно быстро. Тем более, что твоя мать совсем потеряла голову и ни на каких поисках не настаивала. Но меня этот случай заинтересовал из-за совпадения с литературным образцом — Лолиту тоже никто не искал, правда, по другим причинам, но не в том суть. Я долго думал и решил, что вряд ли Юджин прервал всякую связь с Эли, хоть тот в ответ на вопросы полиции уверял, что понятия не имеет, куда исчез его бывший сотрудник. И я стал постоянным посетителем галереи Эли — и что ты думаешь? Через несколько недель после вашего бегства там начали регулярно появляться шедевры русской живописи начала двадцатого века, одна картина лучше другой. Спрос на них был колоссальный, особенно среди иностранцев. Месяца два я последил за этим процессом, и у меня созрел смелый план. Как ты понимаешь, ни Инес, ни Габи не решались и носа показать в галерее из-за той истории со свадьбой Зары. Так что мне пришлось действовать в одиночку. В один прекрасный день я набрался смелости и явился к Эли с серьезным предложением. Я сказал ему, что, проследив за потоком шедевров из России, не сомневаюсь, кто их источник. Эли, конечно, полностью это отрицал, и тут я посвятил его в историю Лолиты, слегка приукрасив рассказ об усилиях международной полиции. Я объяснил ему, какой опасности подвергается его выгодное дельце из-за того, что полиция ищет тебя. Нет, нет, они ищут вовсе не подпольную мастерскую, изготовляющую роскошные подделки русских шедевров, а всего лишь сопливую девчонку, похищенную ее директором. Но когда они эту девчонку найдут, так и мастерской несдобровать. Надо отдать должное Эли, он сразу сообразил, что его выгодный бизнес под угрозой, и заволновался. Вот тут я и выложил ему свой план, как изъять тебя из лап Юджина без участия полиции при условии, что он мне поможет — во-первых откроет мне ваш адрес, во-вторых, даст деньги на проведение операции. Некоторых трудов нам стоило организовать мне визу, более долгосрочную, чем обычная туристская, но помогли мои связи в мире филологов — мне прислали несколько полунаучных приглашений, покрывающих два месяца. Прибыв в Москву, я проследил, в какую школу возят тебя каждое утро, и изучил подробное расписание твоей подневольной жизни. Как вытащить тебя из-за школьного забора, я продумал заранее, вернее вычитал в „Лолите“, но нужно было самому проникнуть за этот непроницаемый забор. Я забросил широкий невод в круг своих студенческих приятелей, и повезло — один из них был в дружбе с вашим директором, который как раз искал, чем бы занять тех, кого оставили в школе на лето. Я, конечно, не посвятил его в истинную причину своего интереса к вашей школе, а просто попросил устроить летний заработок, необходимый мне, чтобы свести концы с концами в Москве. Приятель порекомендовал меня как крупного знатока библейской тематики, прибывшего прямиком со Святой Земли. Директор впечатлился и вызвал меня для ознакомительного разговора, а я приложил все усилия, чтобы ему понравиться. И преуспел — ну, а остальное ты знаешь».
«А как тебе удалось уговорить „Скорую помощь“ отвезти нас в аэропорт, а не в больницу?».
«Это самое простое! В Москве за доллары можно даже исторический памятник сдвинуть с места! Это оказалось даже проще, чем организовать побег Лолиты. Ведь ее пришлось уложить в настоящую больницу, из которой она сбежала. А тебя я от этой заботы избавил».
И все-таки я не понимала главного:
«А тебе-то зачем все это было нужно?».
Дунский поморщился, огорченный моим непониманием:
«Я должен был убедиться, что могу провести следствие и совершить смелый поступок, основываясь только на литературных ассоциациях!».
«И все?» — разочарованно протянула я, не уверенная в полной правдивости его объяснения.
«Ладно, тебе я скажу всю правду. Я мечтаю написать роман под названием „Глазами Лолиты“, в котором повторю историю Лолиты, рассказанную ею, а не ее похитителем, как у Набокова. И тогда она перестанет быть однобокой. Это будет великий роман! И напишу его я, Александр Дунский!».
Эпилог
РОМАНА А. ДУНСКОГО «ГЛАЗАМИ ЛОЛИТЫ», ОПУБЛИКОВАННОГО ИЗДАТЕЛЬСТВОМ «ЭКСМО»
И ВЫЗВАВШЕГО БОЛЬШОЕ ВОЛНЕНИЕ В РЯДАХ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ЛИТЕРАТОРОВ
Габи ловко протискивала свой маленький обшарпанный Фиат среди сверкающих корпусов крупных современных автомобилей, густо заполнивших шоссе, ведущее из аэропорта Бен-Гурион в Тель-Авив:
«Здорово я овладела шоферской профессией за время твоих московских приключений?», — похвасталась она.
Возразить ей было некому — Дунский, свернувшись калачиком, заснул на заднем сиденье, как только Фиат вырулил на Тель-Авивское шоссе, а у меня не было сил ни на какие проявления чувств. Первым, что поразило меня при выходе в наполненный журчанием фонтанов зал для встречающих, было полное и абсолютное отсутствие там Инес. А я то, дура, вообразила, что моя любящая мать будет в ожидании пропавшего ребенка трепетно устремлять свои прекрасные, полные счастливых слез глаза, на узкий проход, ведущий в зал из таможенного контроля.
Я собрала всю свою храбрость и спросила, почему Инес не приехала меня встречать, но Габи уклонилась от ответа, притворившись, что поглощена размещением меня, Дунского и его багажа в тесном пространстве старенького Фиата.
«А это что?» — вскрикнула она при виде огромного парусинового чемодана с книгами, как будто с первого взгляда было не ясно, что это книги.
«Понимаешь, я не мог не воспользоваться пропадающими даром двадцатью килограммами Светкиного багажа. Ведь только в Москве можно купить книги, о которых я мечтал всю жизнь!», — пролепетал явно запуганный Дунский.
«Брось, Дунский, не тушуйся! — вступилась за него я. — Таким героем ты был в Москве, а тут сдрейфил!»
«Господи, Светка, да ты говоришь по-русски лучше, чем я! Видно, ты там не теряла времени даром!», — воскликнула Габи, быстро меняя тему. И я вспомнила, что она не только актриса, но и преподавательница актерского мастерства.
