— Нет, но… Он же видит, что я счастлива с Джо. И потом, ведь есть Натан!
— Натан был в комнате в тот момент?
— Нет, к счастью, он спал, когда это случилось. И маленькая дочка Гаса тоже.
— Значит, вы сидели вдвоем у тебя дома, пока дети спали.
— Да. Обычно мы укладываем малышей спать, когда он заходит в гости. Но…
Этот парень достоин уважения, Сьюзи. Другой на его месте уже давно набросился бы на тебя!
— Что?
— А если не считать всей этой галантной мишуры, то он нормальный мужик!
Сьюзи молча осушила бокал.
— В общем, я указала ему на дверь, но прежде высказала все, что о нем думаю.
— И что же именно? — усмехнулась Мэнди.
— Если Гас еще раз прикоснется ко мне, я засуну его диск Вивальди ему в задницу!
Мэнди поморщилась. Сьюзи действительно до неузнаваемости изменилась, став матерью; раньше она живьем проглотила бы этого Гаса.
— И с тех пор вы не видитесь?
— Конечно!
— Это кое о чем говорит!
— О чем же?
— О том, что все без исключения мужики — ублюдки!
Они обе рассмеялись, но в этот момент появилась Анна.
— Я ухожу. Подвезти кого-нибудь?
— Нет.
— Тогда до пятницы. Увидимся за ленчем.
Когда Анна ушла, подруги понимающе переглянулись и захихикали.
— Знаешь что? — начала Сьюзи. — Когда он сжал ладонями мою грудь, я испытала самый настоящий шок!
— Значит, ты возбудилась хоть немного?
— Нет. Я слишком испугалась за молоко. Но, — Сьюзи вдруг широко улыбнулась, — с тех пор я часто это вспоминаю.
— Еще бы! Насколько я себе его представляю, он очень привлекателен. Я бы не отказалась, чтобы Гас массировал мне грудь пару раз в неделю!
— Ах ты, старая шлюха!
— Да… наверное, ты права!
Обстановка на кухне была крайне натянутой. Дядя Питер рассказывал истории из того времени, когда они с отцом Карен были мальчишками, но в его мягком тоне чувствовалась отчужденность.
Джек сидел подле матери на низкой табуретке с бокалом вина в руках. Он опустил голову, но Карен всеми фибрами души ощущала, что брат еле сдерживает ярость. Мать держалась неестественно прямо. Ее отрешенный взгляд был устремлен в пространство, и она едва слушала Питера.
Карен расположилась за кухонным столом, теперь придвинутым к стене, Дженет сидела справа от нее, на месте, которое освободила Анна. Карен не могла поверить в реальность происходящего. Ей казалось, что она заключена в стеклянный сосуд, куда не проникают ни запахи, ни звуки, а время остановило свой бег. Глядя на мать, брата и дядю, Карен ловила себя на мысли, что совсем не знает этих людей, с которыми жила с самого рождения. Они казались ей чужими. Такими же, какой и она была для них.
Как же это так; знать людей и вместе с тем не знать их совсем? Это удивительно, когда речь идет о родственниках и когда о друзьях. А любовники? С любовниками хуже всего. Ты близка с человеком, который вдруг оборачивается к тебе неузнаваемой стороной, и тогда любовь превращается в ненависть или…
Карен невольно поежилась, и Дженет, заметив это, ободряюще пожала ей руку.
— Хочешь еще выпить? — спросила она Карен.
Та покачала головой. Дядя закончил рассказ и теперь погрузился в задумчивость. Из всех своих родственников Карен любила его больше всего.
— Как твои дела в школе? — спросил он Карен.
— Все в порядке, Впрочем, я собираюсь изменить профиль и перейти в систему начального образования.
— Правда? — заинтересовалась Дженет.
— Да. В наше время слишком трудно учить подростков. Они все жилы из тебя вытягивают.
Джек неодобрительно хмыкнул, и дядя сурово взглянул на него.
— Наверняка так и есть. — Дядя Пит улыбнулся Карен. — Я не согласился бы работать в таком месте за все блага мира! Тем более сейчас, когда никто не имеет никакого понятия о дисциплине!
— Верно, — согласилась Карен. — Я подумывала даже о секретарской работе, по тогда придется переучиваться…
— Если это действительно то, чего тебе хочется, то не сомневайся, — ободряюще кивнул ей дядя,
— Да, наверное… — пожала плечами Карен.
Вдруг она почувствовала на себе взгляд брата и обмерла. Джек смотрел на нее с такой ненавистью и презрением, что у Карен перехватило дыхание. Она поднялась.
— Пожалуй, я лучше пойду… — Она поцеловала дядю.
— Был рад повидать тебя, Карен. Флори сейчас не совсем здорова, поэтому не может совершать длительных путешествий, так что сама приезжай к нам в гости. В любое время.
— Спасибо, постараюсь, — ответила Карен и обратилась к матери. — Дэзи и Рози вызвались все убрать здесь. Я загляну к тебе на неделе, ма.
Мать издала невнятный звук. Карен поцеловала ее. Дженет вслед за подругой поднялась из-за стола.
— А меня ты не поцелуешь?
Карен взглянула на брата. На его лице была похабная усмешка, как на лице Баррета и всей его компании.
— Успокойся, Джек. По-моему, ты уже имел возможность высказаться.
Сьюзи шла с коляской через парк, размышляя о слухах, всплывших на вчерашних похоронах. Внезапно путь ей преградила фигура. Она подняла голову и вспыхнула от негодования,
— Сьюзи, я…
— Не понимаю, как у тебя хватило наглости!
— Послушай, мне очень жаль. Сам не знаю, что на меня тогда нашло.
— По-моему то, что на тебя нашло, сомнений не вызывает!
— Прошу тебя, — Гас умоляюще сжал ладони, — Выслушай меня, Я понимаю, что вел себя недостойно и что, если ты все расскажешь моей жене, это послужит мне достойным наказанием. Но я действительно уважаю тебя, Сьюзи. Просто тогда я вдруг почувствовал, что… хочу тебя.
Сьюзи кокетливо взглянула на него. А у этого парня есть мозги и сила воли! Не каждый осмелится подойти после того, как ему укажут на дверь. К тому же Сьюзи нравилось то, что Гас уважает ее.
— Если я расскажу Джо, знаешь, что он сделает? — усмехнулась она.
— Наверное, свернет мне шею.
— Именно… Джо и правда может убить под горячую руку.
Гас тяжело вздохнул.
— Мне действительно очень жаль, Сьюзи. Хотелось бы повернуть время вспять. Мне так нравилось бывать у тебя. Я…
Сьюзи обрадовалась, что Гас замолчал. Ночью он приснился ей в эротическом сне, и тогда она не отказала ему.
— Я пойду… — Сьюзи вспыхнула. — Сам понимаешь, куча дел.
